Меч Господа нашего - [12]

– Я хорошо знаю, что это такое. Что было дальше?

– Дальше мистер Даббер бросил спутник… ну телефон, сэр. Схватил автомат и побежал. Там еще начали стрелять, в том числе из дробовика.

– А куда побежал мистер Даббер, лейтенант? – вкрадчиво спросил Уильямс – разве у вас была санкция на какие-то активные действия, а?

– Нет, сэр. Но разве согласно внутреннему протоколу старший агент не имеет права принимать решения самостоятельно в критической ситуации?

– Критическая ситуация, лейтенант, это когда ты едешь по дороге – и вдруг в следующий момент понимаешь, что ты лежишь в одном месте, а твои ноги совсем в другом. Или если какой-нибудь ублюдок, зачем-то намотавший полотенце на голову – хлещет по тебе очередями из АК-47. Вас не обстреливали, вас вообще не обнаружили, а выстрел… это могло быть что угодно, не обязательно даже выстрел. Кстати – кто принес в машину автоматы?

– Я, сэр.

– Зачем? Разве это было санкционировано.

– Сэр, помните эль-Фаллуджу[14]? Я тогда был прикомандирован к посольству в Багдаде, прибыл туда одним из первых…

– Так-так-так. Стоп! Вот с этого все дерьмо и начинается. Когда простые исполнители – начинают думать, что раз они таки крутые вояки, старшим подчиняться и необязательно вовсе. С этого начинается все дерьмо. Итак, я не санкционировал выдачу штурмового оружия, это была простейшая операция, но вы принесли в машину два автомата Калашникова. Старший агент Даббер услышал стрельбу, а может и не стрельбу вовсе, решил, что там снимается ковбойский фильм, а ему надо скакать на помощь. Что было дальше?

Лейтенанту не понравились последние слова – хотя бы потому, что Даббер погиб и погиб он на боевом посту. Но он понимал, что они влипли и правду искать – совсем не время.

– Потом сэр я услышал еще выстрелы, в том числе из автомата Калашникова и понял, что мы влипли. Я как раз докладывал в Лэнгли и…

– В Лэнгли?

Лейтенант понял, что это была еще одна ошибка – докладывать надо было на местную станцию. Выход на центральный офис без санкции начальника местной станции – серьезное прегрешение.

– Сэр, получилось так, что мистер Даббер обсуждал возможность получения картинки со спутника, когда все началось. Я был вынужден взять трубку и доложить, что происходит, вызов сделал не я.

Уильямс махнул рукой, все это время он ходил из угла в угол.

– Легче, парень, все равно уже вляпались. Что было потом?

– Я схватил автомат, побежал на звук выстрелов. Пробежал через проезд, выбежал на соседнюю улицу. Увидел парня с автоматическим ружьем, а рядом лежал мистер Даббер… на асфальте лежал. Я выстрелил в этого ублюдка с ружьем, и…

– Стоп. Вы в него выстрелили – а как вы определили, что он представляет опасность?

– Сэр, были звуки стрельбы, в том числе и из ружья. Он смотрел в ту сторону, где лежал агент Дарби и перезаряжал ружье. Это законное применение.

Уильямс вздохнул.

– Этот парень окажется охранником одной из вилл, который выбежал посмотреть, что происходит, стрелял в бандитов или просто заряжал ружье. А вы его застрелили.

– Сэр, но это не так.

– Да какая сейчас разница. Так – не так… Что было дальше?

– Сэр, потом я увидел, что агент Даббер лежит на земле, в крови. Он был мертв, ему уже нельзя было помочь, я проверил. Я взял его автомат и побежал дальше. Местные показали мне, куда скрылся танго, я побежал туда. Увидел бегущего человека с мешком, крикнул «стой!» – он не остановился, тогда я в него из автомата выстрелил. Он упал.

– Мешок, парень?

– Да, сэр, мешок. Этот ублюдок педерастический, Халид – он мешок тащил. Когда я его подстрелил – я его вспорол, сунул руку – там деньги были.

– Деньги? Ты уверен? – резидент с усмешкой смотрел на него.

– Да, сэр. Уверен.

– Какие деньги? Какие купюры? Доллары? Рупии? Афгани?

– Я не знаю, сэр. Было темно, и я не успел…

– Ты вообще видел деньги? Ты видел деньги своими глазами?

– Нет, сэр.

– Может быть, ты почувствовал рукой купюры?

– Да нет же, сэр. Они были в пластиковой упаковке!

– А как же ты понял, что там именно деньги, а, лейтенант?

– А чему же там еще быть, сэр? – опешил Аллен – они что, по вашему, тащили книги в библиотеку, упакованные от сырости. Этот ублюдок Халед – курьер, подозревается в связях с Аль-Каидой, а этот фонд, из которого он вышел с мешком – точка, где распределяют деньги. Собирают деньги – в Европе, на Востоке и распределяют. По моим прикидкам там было достаточно, чтобы крупная группировка, типа головорезов Хаккани – функционировала месяц, если не больше. И мы остановили это.

Резидент покачал головой.

– Ты помнишь, Дэвиса, парень? Он накрылся не так уж давно, и нам стоило больших трудов и денег – вытащить его из задницы.

– Да, сэр.

– И что ты думаешь насчет всего этого?

– Полное дерьмо, сэр.

– Поясни.

Аллен притормозил на мгновение – он не мог понять, чего от него добивается резидент. Но в конце концов – это было американское посольство и это был его непосредственный начальник. И как про свинью, сдающую своих – про него никто не говорил. Поэтому – лейтенант Аллен решил быть откровенным.

– Эти ребята, сэр, пакистанцы, я имею в виду – они нечестны с нами. Они ведут двойную игру. Мы помогаем им – но им не нужна наша помощь, они принимают ее, потому что таковы правила игры. Мы даем им деньги – и они берут их с удовольствием, часть прикарманивают, часть дают тем, кто нас убивает. Они делают все, чтобы мы никогда не ушли отсюда и продолжали воевать, и давать им деньги. Они думают, что схватили нас за яйца, сэр.