Меч ее отца - [2]

— Пиви, Пиви, это я, все в порядке! О, милый, теперь ты в безопасности. Ты так замерз! Ну успокойся же.

— Я хочу есть! — закричал мальчик. — Мне холодно! Меня комары покусали, я порезал руки, мама выбросила меня с лодки! Выбросила с лодки в темную воду и ей было все равно! Я кричал, а лодка уплыла! А волны несли меня, и я лез по скале и потерялся в лесу! — пронзительно жаловался он.

Таура встала рядом с Керри.

— Твое время, — напомнила она ему.

— Знаю, — надменно процедил он, глядя на нее сверху вниз. Она пожала плечами. Она же просто ему напомнила. Ей все равно, что он будет делать. Свое она сделала.

Незнакомец спешился и уверенно повел лошадь к деревне. Таура отметила, как люди расступаются перед ним, даже не пытаясь встать на его пути. Ну, по крайней мере он не перекован. Перекованный никогда бы не помог ребенку.

Незнакомец бросил сочувствующий взгляд на мальчика в руках Марвы.

— Это многое объясняет, — он посмотрел на Карбера. — Мальчик выбежал из леса прямо перед моей лошадью, плакал и звал на помощь. Я рад, что у него осталась родня. И очень жаль, что на вас напали пираты. Но вы не единственные. На прошлой неделе разорили Шрайк, что на побережье. Я туда и ехал.

— Так кто ты такой? — подозрительно спросил Карбер.

— Король Шрюд получил послание из Шрайка и сразу же отправил меня. Меня зовут Фитц Чивэл Видящий. Меня послали на помощь в Шрайк, и я даже не знал, что на вас тоже напали. Я тороплюсь, но могу рассказать вам, как справляться с этим. — Он заговорил громче, обращаясь и к тем, кто вышел на улицу, встревоженный свистом Тауры. — Я могу научить вас, как бороться с перекованными. Расскажу то, что мы уже знаем, — он оглянулся на круг обращенных к нему лиц и сказал еще громче: — Король послал меня на помощь таким людям, как вы. Не бросайте наблюдательные посты, но остальным жителям лучше собраться в одном месте. Пусть меня услышат все. Ваши перекованные могут вернуться в любой момент.

— Один человек? — сердито спросил Карбер. — Мы кричим королю, что на нас напали, что людей увозят на красных пиратских кораблях, а он посылает к нам одного человека?

— Бастарда Чивэла, — произнес кто-то. Кажется, голос принадлежал Хедли, но уже сгустились сумерки, и Таура не сказала бы наверняка. Люди выходили из оставшихся целыми домов и подтягивались к толпе, следующей за всадником. Парень не обратил внимания на выкрик.

— Король послал меня не сюда, а к Шрайку. Я свернул, чтобы привезти домой мальчика. Пираты не разрушили ваш постоялый двор? Я был бы признателен за ужин и стойло для лошади. Мы всю ночь ехали под дождем. Давайте соберем всех жителей в одном месте, пусть все услышат, что я скажу.

— В Коптильне никогда не было постоялого двора. Не для кого держать его, дорога заканчивается здесь, в бухте, а все местные ночуют дома, — казалось, Карбера оскорбила сама мысль, что человек короля мог вообразить, что в его деревне может быть приют для чужаков.

— Раньше ночевали, — заметила Таура. — Теперь у многих нет даже кровати на ночь.

А где она сама будет спать сегодня? Наверное, в доме соседа. Джелин предложил ей одеяло у очага. Мать сказала, что это доброе дело. Что так и должны делать хорошие соседи. За матерью это повторял и младший брат, Геф. А за приют они отдали Джелину отцовский меч. Как будто за доброе дело они стали его должниками. Меч был одним из немногих вещей, которые удалось спасти из дома, подожженного пиратами. Когда девушка узнала об этом, мать застрожилась:

— Брат у тебя слишком мал, а тебе никогда не набраться сил, чтобы справиться с ним. Пусть меч останется у Джелина. Вспомни, что всегда говорил твой отец: делай все, что нужно, чтобы выжить, и не оглядывайся.

Таура помнила, когда он это сказал: тогда его команде пришлось выбросить за борт часть улова, чтобы пережить внезапно налетевший шторм. Таура подумала, что отдать что-то ценное, чтобы остаться в живых — это не совсем то, что отдавать последнюю дорогую вещь надутому хвастуну. Мать могла сколько угодно твердить, что Таура никогда не справится с мечом отца, но сама девушка знала, что уже может его поднять. В те немногие вечера, когда отец доставал меч, чтобы протереть, почистить и смазать маслом, он давал ей подержать его. Она всегда держала меч обеими руками, но в последний раз, на удивление, она смогла поднять и помахать им. Отец тогда засмеялся.

— Дух, но не сила. Как жаль… Был бы у меня такой сын, как ты… — Он бросил на Гефа косой взгляд и пробормотал: — Или хоть у сына мозги были бы…

Но она не была сыном, ей не досталось роста и силы отца, она осталась маленькой, как мать. По возрасту она уже могла работать на лодке с отцом, но он никогда ее не брал.

— На палубе нет места для рук, которые не справятся с тяжелой работой матроса. От таких только беды.

И он был непреклонен. Но в конце того месяца он снова позволил ей поднять обнаженный меч. И она дважды махнула им прежде, чем его тяжесть потянула руки к земле.

А отец улыбался ей.

Но теперь отца нет, его увезли на пиратском корабле. И у нее ничего от него не осталось.

Таура была старшим ребенком, меч должен был принадлежать ей, может она поднять его или нет. Но как это случилось? Она не знала. Они таскали тела к погребальному костру, потом она вернулась в дом Джелина и увидела меч в ножнах, стоящий в углу, как метла! Ей с матерью и Гефом позволили спать на полу дома Джелина, и за это им пришлось отдать последнюю ценную вещь, принадлежавшую семье. И мать думала, что это правильно. Но разве это справедливый обмен? Ему ведь ничего не стоили их ночевки на полу у очага. Наверное, мать все-таки не умела выживать.