Меч Белогора - [35]

Спокойно поворачиваюсь на голос. Вижу наглые колючие глазки на грубом квадратном лице, будто бы вырубленном из старого потемневшего полена несколькими не очень искусными ударами топора. Сплющенный нос, жиденькие спутавшиеся волосы, крепкая коренастая фигура, развалившаяся на скамейке. Явно, главный тут. Рядом с ним с готовностью к развлечению скалят зубы мордатые кореша.

Комиссия по встрече приступила к выполнению указаний граждан начальников.

Попробую пока отшутиться.

Обезоруживающе улыбаюсь открытой простой улыбкой рубахи-парня и вступаю в переговоры

— Да что вы, мужики! Обознались, наверное. Я не Филиппок вовсе, меня Сергеем зовут. Да и намыливаться пока не собирался, чай, не в бане.

— А чего не здороваешься, Серёжа? — не унимался местный авторитет.

— Дык, никого будить не хотел, — ещё шире улыбнулся я, — думал, тихий час у вас тут, люди отдыхают.

— Выходит, ты ошибся, приятель, — осклабился коренастый, — а за ошибки надо платить.

— А что принимается? — невинно осведомился я.

— Та всё! — растянул в ухмылке губы авторитет, — курево, бабло, травка и даже натурой можно взять.

— А натурой — это как? — строя из себя наивного дурачка, спрашиваю.

Коренастый развеселился. Поверил, видимо, что ему для развлечения менты и впрямь полного лоха подогнали.

— Та это просто игра такая, что-то вроде борьбы. Для общего веселья и удовольствия. Хочешь поиграть? — прищурился авторитет.

Его шестёрки гаденько заулыбались. Каждый из троицы комплекцией был гораздо посерьёзнее меня, и каждый явно предвкушал развлечение.

Сейчас мне тянуть время уже не было смысла. Ясно, что конфликта не избежать. Чем скорее будет ясность в ситуации, тем лучше. Коренастый из этой троицы явно был самым опасным противником. Первым не пойдёт, шестёрку пустит. Опытный и осторожный, как матёрый волк.

Тут надо бы вначале разыграть из себя неуклюжего придурка, пока буду с корешами разбираться. Хотя, они могут на меня и все разом кинуться. Так для них безопасней.

Нет, вряд ли. Скорее, все ж таки поиздеваться захотят, поиграть, как кошки с мышкой.

Ну-ну, пусть поиграют!

А если гуртом кинутся, тогда мне уж придётся с ними не церемониться, бить всерьёз и на всю катушку. А это чревато тяжкими телесными и даже хуже…

И это мне совсем не нужно. Это нужно Петухову. То ли меня тут отметелят и я стану сговорчивее, то ли я кому-нибудь что-то сломаю, и это тоже будет на руку следователю, как рычаг воздействия на меня — угроза открытия уголовного дела по факту избиения неких безобидных граждан, случайно попавших со мной в камеру.

Но выхода нет. Придётся действовать по обстоятельствам.

Попробую для начала выставить себя беспомощным интеллигентом, не представляющим для старожилов камеры никакой угрозы.

Продолжая разыгрывать роль лоха, неуверенно говорю авторитету

— Курева, травки нет. Из денег только немного мелочи с собой, могу всё отдать, если этого хватит. Бороться, вообще-то, не люблю, но если вы хотите размяться, то ладно. Я когда-то борьбой занимался, можно чуть-чуть и размяться.

— Хотим, хотим! Засиделись тут! — хохотнул старшой, — а ну, Витёк, поднимайся. Покажи Серёже, чё такое натура. Потопчись с ним, а мы покудова посмотрим.

Когда Витёк поднялся со скамьи, выпрямился и расправил плечи, то из бесформенной рыхлой массы превратился в порядочного медведя. Да и рожей Витёк ненамного отличался от косолапого.

И вот этот "ведмедик" Витёк, гаденько ухмыляясь и выставив перед собой здоровенные ручища-грабли, направился ко мне.

— Мужики, а правила какие? — сделав вид, что верю в этот спектакль, спросил я.

— А никакие! Хто победит, того и натура! Сначала Витёк поборется, потом мы перепихнёмся, — показав гнилые жёлтые зубы, ответил старшой.

— А бить можно?

— Можно и бить, — охотно согласился коренастый, — если сможешь. Я ж тебе гутарю, шо правил нема.

Ну вот, вроде, сделал всё, что должен. Теперь можно и "побороться". Главное, постараться уронить этого "ведмедика" в тот момент, когда он будет находиться спиной к товарищам, чтобы они ничего не успели понять и падение "борца" выглядело, как случайность. Тогда у меня будет шанс побороться со второй шестёркой один на один.

Ладно, потанцуем.

Продолжая разыгрывать из себя городского интеллигента-неумеху, я выставил перед собой руки в борцовской стойке и сделал вид, что принял игру.

"Ведмедик", дурашливо облизываясь и перемигиваясь с товарищами, подошёл ко мне и, раскачиваясь корпусом вправо-влево, стал имитировать действия борца, пытаться схватить меня то за руку, то за воротник рубашки. Пару раз попытался сделать корявую подсечку.

Я, как бы случайно, уходил от атак противника и всё время неторопливо кружил вокруг, заставляя его тоже вертеться и стараясь, чтобы он чаще находился спиной к сотоварищам.

Покружились мы в этой клоунаде минут пять, Витьку ухватить меня не удавалось и публике постепенно начало надоедать наше топтание.

— Давай, Витёк! Вали его, что тянешь, — подбадривали товарища коренастый с дружком.

"Ведмедик" пыхтел и постепенно зверел от безуспешных усилий ухватить меня хоть за что-нибудь. Глаза у него налились кровью, дыхание стало шумным.

Я почувствовал, что наступило самое время Витьку отдохнуть. Выбрал момент, когда его туша закрыла от меня лица дружков, и быстро провёл короткий жёсткий удар "татэ цуки" в солнечное сплетение.