Меценаты зла - [89]

– Звучит просто и воодушевляюще, – сказал Жак. – С Тайлы мы летели почти также.

– Только прыгнули возле самой планеты, – скривил губы Кирилл.

– Опасно, – покачал головой Браун. – Хотя бы миллионов на пять-семь надо отходить от крупных объектов перед прыжком. Ты ж знаешь, корабли пропадали…

– Времени не было, – развел руками Громов. – Я предпочел пропасть, чем оставаться хотя бы одну лишнюю секунду в системе Rex.

– Я увижу еще одно солнце, – мечтательно проговорил Поэт. – И еще одно небо…

– А наш Санта-Клаус впарит еще одну партию медикаментов с таким видом, будто делает подарок на рождество, – усмехнулся Макар.

Менеджер побагровел и резко повернулся к врачу. В глазах злоба смешалась с обидой и стыдом.

– Почему ты так меня называешь?! Прекрати!

– Клаус, у тебя низкое давление для космонавта, а вспышки гнева помогают его нормализовать, – оправдался Макар, скаля зубы. – Если б не я, тебя давно уже отстранили бы от полетов.

– И отношения со Spes уже через полгода стали бы не рентабельными. Ты же знаешь, какие они там в своей каменоломне. Сплошь упрямцы и… – Клаус с опаской посмотрел на нахмурившегося Громова.

– И кто? – с приторной улыбочкой спросил Кирилл.

– Любители переигрывать сделки, – замешкавшись всего на миг, ответил менеджер.

Громов хмыкнул, вспомнив отца, который мог за неделю трижды заключить и расторгнуть договор с одним и тем же партнером, с которым работал уже добрых пять лет. Саша Лим стер с лица недоуменное выражение и спросил бархатным голосом:

– Как насчет ужина, капитан?

– Накрой минут через десять. И ветчину не забудь, – сказал Браун, не отрываясь от экранов с данными о полете.

Корабль продолжал набирать скорость, корректировочные двигатели вывели судно на необходимую траекторию, «темный двигатель» во время взлета не повредился. Все шло идеально, и капитан с расслабленным видом потянулся в кресле. Кирилл постоял еще пять минут, переводя взгляд с отчетов о работе двигателя на обзорный экран, который Браун разделил на шесть секций.

На каждой было что-то интересное. На одной части экрана – удаляющаяся, серо-голубая Кришна, на другой – индустриальный центр Ганги – густонаселенная Индра, третья секция открывала вид на последнюю, едва видную отсюда планету – оранжевую, вечно раскаленную Раму. Следующую часть экрана закрывала красновато-желтая Сурья – звезда средних размеров, которой оставалось жить, по подсчетам ученых, не более трех миллиардов лет. Но жители Ганги по этому поводу не особо беспокоились. Оставшиеся две части обзорного экрана показывали далекие звезды. «Возможно, среди них есть и моя родная Lux, – подумал Кирилл, – или даже земное Солнце».

– Кирилл, давай к столу, – позвал Браун. – Звезд что ль не видел?

– Скучаю я по ним. Всегда, – вздохнул Громов. – Есть в них что-то необъяснимо великое и притягательное.

– Чего так не хватает нам, мелким и отталкивающим людишкам, – снова оскалив зубы, заявил Макар. – Но со звездами жрать не сядешь.

Кирилл нахмурился. После сарказма врача собственные слова показались пафосом.

– Вы чай или кофе будете? – постарался разгладить ситуацию Саша Лим.

– Апельсиновый сок, – ответил Громов, садясь между Брауном и Жаком.

Макар начал есть, не дожидаясь остальных. Клаус расстилал на коленях салфетку, Браун пристраивал длинный ломоть ветчины на хлеб, Поэт с интересом разглядывал пятизубую вилку. Врач толкнул Ивана кулаком в плечо и сказал:

– Ешь уже, че на нее смотреть?

Поэт тряхнул золотой головой и распахнул глаза, словно только что пробудился ото сна.

– Еда никуда не денется, – ответил Иван. – А вот ощущение новизны, особенно в таких маленьких деталях, нужно фиксировать сразу, впитывать его как губка воду. Иначе рискуешь потерять один из пазлов мозаики жизни.

Макар выпучил глаза и неуверенно оскалился.

– Это как наслаждение рассветом, – продолжал Поэт вдохновенно. – Самый прекрасный момент – между предрассветными сумерками и восходом солнца. Когда небо алеет сотней разных оттенков, превращая мир в волшебный чертог ангелов. Но этот миг не так легко поймать, потому люди смотрят на кровавые закаты.

– Ты-то откуда знаешь? – удивился француз.

– Читал где-то, – печально ответил Поэт и принялся за еду.

Вся команда посмотрела на Ивана Лермонтова со смесью жалости и восхищения. Остаток ужина прошел в молчании.

Менеджер, врач, стюард и два пассажира разошлись по каютам. Кирилл, с разрешения капитана, остался в рубке.

– Ну как тебе наша команда? – спросил Браун.

– Винегрет, – хмыкнул звездолетчик.

– А ребята твои слегка пришибленные.

– Не каждый день обычные смертные летают в космос, – с широкой улыбкой заметил Громов. – Да и новые люди вокруг все-таки.

– Такие уж простые? – улыбнулся капитан и вывел на экран биографии всей команды. – Иван Лермонтов. Беженец с Тайлы. Трехлетняя виза-представительство Кришны получена меньше недели назад. И все. Да он у тебя прям пират какой-то.

Кирилл развел руками.

– Его не было в Базе.

Досье Жака Браун просмотрел без всяких комментариев, а затем воскликнул:

– Кирилл, что ж ты не сказал, что у тебя через три дня день рождения?!

– А какое сегодня число? – с безразличием спросил Громов.