Меценаты зла - [84]

Шамила критически осмотрела новых посетителей и сказала:

– Я хотела бы поговорить с каждым в отдельности. Подождите, пожалуйста, в коридоре.

Первым остался Жак, Кирилл и Поэт уселись на небольшой диванчик в коридоре. Француз вышел спустя три минуты с задумчивой улыбкой на губах и сделал знак Поэту. Иван вздохнул и, словно идя навстречу року, вошел в кабинет.

Через четверть часа, когда Громов начал нервничать, из кабинета раздался звонкий голос новоиспеченного Лермонтова. Слова друзья разобрать не могли, но в том, что Поэт читает стихи, были уверенны.

– Так и закадрит твою шоколадку, – пихая звездолетчика локтем в бок, сказал Жак.

– Ей под восемьдесят, – сообщил Кирилл.

Эта фраза смахнула ехидный оскал с лица француза, словно «дворники» дождевую каплю со стекла.

– Черт, мне понравилась женщина в два раза старше меня, – пораженно сказал Жак и почесал подбородок металлическими пальцами.

– Не переживай, Ивану она в прабабушки годится, – улыбнулся Громов. – Главное, чтобы она оценила его стихи.

Поэт пробыл в кабинете еще минут двадцать и вышел с блестящими глазами. Таким счастливым друзья видели его, когда он впервые вышел на поверхность. Громов, не произнося ни слова, вошел в двести семнадцатый кабинет.

Шамила стояла рядом с зеркалом и поправляла прическу. Когда она повернулась к Кириллу, на ее губах играла улыбка.

– Очень приятный молодой человек, – сказала она. – Очень. И такой невинный. Я исполнила вашу просьбу. Ожидайте около шестьсот седьмого кабинета. Как директор освободится – он вас вызовет.

Громов вышел из кабинета ошарашенный, даже забыв поблагодарить Шамилу.

– Что ж ты с ней сделал? – спросил Кирилл шепотом.

– То, чего я не делал никогда.

– Прочитал стихи женщине? – поинтересовался Кирилл.

– И это тоже, – засмеялся Поэт.

Кирилл и Жак озадаченно переглянулись и двинулись к лестнице. От лифтов их тошнило. Отмерив сто двадцать ступеней, друзья вышли в новый коридор. Здесь стены из гладких и однотонных превратились в одну сплошную рельефную картину, изображающую историю колонизации Кришны. Даже редко стоящие диваны и десяток дверей не нарушали целостность барельефа.

– Ожидал встретить такой художественный размах где угодно, но только не в офисе одного из заводов, – заметил Кирилл. – Обычно владельцы медицинских заводов люди до паранойи прагматичные.

– Каждый по-своему тянется к прекрасному, – сказал Поэт. С его лица не сходила мечтательная улыбка.

Напротив шестьсот седьмого кабинета стоял длинный диван. Поэт забился в угол и блаженно засопел, заставив Жака и Кирилла еще раз озадаченно переглянуться. Они сели на диван, поговорили минут десять ни о чем, и замолчали.

Прошло полчаса, и Жак заскучал. Встав, он начал прохаживаться по коридору, рассматривая различные сюжеты из истории Кришны. Разработка шахт, строительство жилья, возведение платин, постройка первого фармакологического завода…

Через четверть часа терпение подвело и Кирилла. Он хотел постучать в дверь, но, вспомнив наказ Шамилы, последовал примеру друга.

– Теперь понятно, зачем здесь эти барельефы, – невесело усмехнулся француз, когда звездолетчик подошел к нему.

– Потому что это – коридор ожидания, – предположил Кирилл.

Жак кивнул.

Больше часа Кирилл скитался вдоль стенок. Когда он сел на диван, он чувствовал себя специалистом по барельефам. Коридор уже сожрал два часа времени. Кирилл начинал уставать от безделья, а желудок робко сообщил, что пуст и готов принять чего-нибудь вкусненького.

Поэт съехал по спинке дивана на полметра и уснул еще крепче. Через пять минут его громкое, ровное сопение начало раздражать звездолетчика. Подошел Жак, внимательно посмотрел на Ивана и, словно угадав желание Кирилла, пнул его по ноге кроссовком. Поэт проснулся и быстро-быстро заморгал.

– Иди, приобщись к прекрасному, – сказал француз. – Может, нас здесь и держат, ожидая, когда мы рассмотрим каждую картинку.

– Вздремнуть не даете, – обиделся Поэт, поднимаясь на ноги.

– Ты два часа храпел, как медведь, – засмеялся Жак. – Нашелся, дремальщик.

Иван послушно стал ходить вдоль стен. Когда он вернулся к дивану, дверь кабинета открылась и невысокий, коротко стриженный мужчина пригласил их войти. Жак и Кирилл хмыкнули и двинулись к двери.

Мужчина оказался в кабинете один. Сев на вращающееся кресло, он произнес:

– Садитесь. У меня мало времени.

Друзья уселись на диван, стоящий боком и к столу директора и ко входу.

– Почему бы им не полететь на пассажирском лайнере? – обращаясь только к Громову, спросил директор. – Разве это не проще для вас и для нас?

– Нам нужно прибыть одновременно, – ответил Кирилл. – И денег на билеты не хватит.

Директор приподнял брови.

– У нас получится не дешевле.

– Надеюсь, гонорара хватит, – Кирилл помолчал немного, глядя на задумавшегося директора, и добавил: – А без них я не смогу лететь. Я хочу лично доставить их на Spes.

Громов надеялся, что директор не захочет искать другого космонавта. Тем более сейчас, когда до полета осталось несколько дней, а Шамила и бортинженер одобрили его кандидатуру. Наконец-то он улыбнулся и кивнул.

– Хорошо. Но если капитан или врачи будут против, я вряд ли смогу их переубедить.