Меценат из ментовки - [62]

― Ну, насчет очной ставки это конечно громко сказано, ― заявил Жорик. ― Просто так неформальная беседа. Я даже протокол не буду вести. А чтобы вы не перемигнулись, я попрошу вас, Анатолий, оставить нас с гражданкой Савченко на пару минут наедине.

Анатолий развел руками и без видимого сожаления с иронией произнес:

― Как скажете, гражданин следователь. ― Он встал и направился прочь из комнаты.

― Двери не нужно закрывать! ― поспешно сказал Жорик, когда Анатолий взялся за ручку двери. ― Я хочу, чтобы вы были в пределах досягаемости.

Коченков усмехнулся. Он понял, чем вызвана тревога Привольнова. Жорик опасался как бы очкарик, скрывшись за дверью, не улизнул или не вызвал милицию.

― Хорошо, ― согласился Анатолий. ― Пусть будет по-вашему. Я буду в кухне. ― Он оставил ручку двери в покое и исчез, а Жорик обратился к Савченко:

― Меня интересует вечер прошедшего вторника. Вспомните, как вы его провели.

― Вас интересует алиби Анатолия, я так поняла, ― собираясь с мыслями произнесла молодая женщина. ― Значит, в тот вечер я была с ним. Погодите, дайте вспомнить. ― Она посмотрела мимо Жорика на стену с таким видом, будто на ней вела запись свиданий, деловых встреч, а также учет сделанных за день дел. ― Да, действительно, Анатолий приходил ко мне именно во вторник, ― наконец заявила молодая женщина. ― Коченков пришел часов в шесть, ушел около одиннадцати.

Привольнов уже понял, что Савченко подтвердит правдивость слов Анатолия относительно проведенного им во вторник вечера, однако продолжил «допрос»:

― Вы точно помните, что Коченков пришел к вам в шесть часов вечера, а не в семь или, скажем, в пять?

― Отлично помню, ― не колеблясь ответила Наталья. ― Мы договаривались с ним на шесть часов вечера. Я поджидала Анатолия и все на часы поглядывала. Именно в назначенное время он и пришел.

― Чем занимались?

― Чем?.. ― Савченко раздумчиво посмотрела на свои холеные руки, заметила на ногте какое-то пятнышко, стерла его. ― Чай пили, ну и вина немного, Анатолий принес. У меня соседка в тот вечер была. Елена Соколова. Если вы мне не верите, можете у нее спросить.

― Дойдет очередь и до Соколовой, ― солидно пообещал Привольнов. ― Когда ушла соседка?

― Около семи.

― А Анатолий?

― Часов в одиннадцать.

Больше Жорику здесь делать было нечего.

― Все, спасибо за информацию, ― он поднялся. ― И извините за беспокойство.

Поднялась и молодая женщина. Она почему-то потупилась.

― Вы считаете меня аморальной? ― вдруг спросила она.

― О чем это вы? ― не понял Жорик.

Наталья смутилась еще больше.

― Ну, Анатолий женат, а я как бы его из семьи увожу.

― Не мне вас судить, ― печально ответил Привольнов. И действительно не имел он на то право. Жорик сам был не из праведников и, если бы не беда, приключившаяся с ним, то сейчас наверняка сидел где-нибудь в баре и пьянствовал. Так что кто из них больше грешен, еще вопрос.

― И вправду, ― неожиданно согласилась Савченко. ― Бог рассудит. Подсказать, где живет Елена Соколова?

Направившийся было прочь из комнаты Привольнов остановился.

― Подскажите, ― произнес он вяло. Изображать и дальше следователя у него не было желания.

― Лена живет на шестом этаже в семнадцатой квартире.

― Спасибо, я зайду к ней непременно, ― пообещал Жорик, однако в глубине души решил к соседке Савченко не заходить. Зачем? Итак все ясно.

В коридоре Привольнов столкнулся с выходившем из кухни Анатолием. Коченков извиняюще улыбнулся хозяйке квартиры.

― Не беспокойся, Наталья, я сам провожу гражданина следователя. ― И прежде чем Савченко смогла что-либо ответить, он захлопнул перед ее носом дверь. ― Ну, убедился, что я ни в чем не виноват? ― с сарказмом спросил очкарик, когда они оказались вдвоем в темном коридоре.

― Убедился, ― вынужден был признать Привольнов.

Коченков встал в вызывающую позу.

― Надеюсь, впредь, я не увижу больше твою физиономию, гражданин следователь, ни здесь, ни в своей мастерской, ― произнес он с достоинством.

Привольнов невольно усмехнулся. Смелым стал очкарик. Забыл, видать, уроки Жорика.

― Как знать, может, еще и свидимся, чего загадывать-то. ― Привольнов неожиданно схватил Анатолия за пуговицу рубашки, притянул его к себе и насмешливо, с угрозой сказал: ― И вот еще что, Толик! Не вздумай сдать меня ментам. Усвоил?

Коченков изменился в лице, всухую сглотнул и склонил голову.

― У меня и мысли на сей счет не возникло.

Привольнов отпустил пуговицу очкарика и фамильярно похлопал его ладонью по щеке.

― То-то же! Привет семье, Толян! ― с этими словами Жорик направился к выходу, открыл дверь и ступил на лестничную площадку.

Жорик потерял опору под ногами. Он чувствовал себя разбитым и опустошенным. Выйдя от Савченко, он направился куда глаза глядят. Из троих подозреваемых у него не осталось ни одного. Ясно: кто-то из шефов лжет. У кого-то из них алиби липовое. Но у кого? У Калугина, Деликатеса или Коченкова? Где-то Привольнов просчитался, не заметил фальши. Но где? Когда? Жорик ухмыльнулся: ответить на эти вопросы, значит, найти главаря банды. Он просто не представлял себе, что дальше делать. Начинать проверять подозреваемых по второму кругу? Но кто же из троих шефов теперь его к себе близко подпустит? Спасибо, что хоть в первый раз согласились выслушать. Нет, нужно искать другой способ расколоть начальников. Привольнов дошагал до магазина, у которого стояло несколько телефонных будок, и вошел в одну из них. Он решил подойти к раскрытию преступления с другой стороны.