Мажор - [7]
: За полчаса? Ах ты, пижон дохлый! За полчаса!
Воргунов(с верхней площадки): Товарищи, черт бы вас подрал…
1-я уборщица: А ты чего ругаешься, как каменщик? Я из тебя сама чертей натрясу.
Воргунов: Уважаемые, дорогие товарищи…
1-я уборщица: Вот так-то лучше.
Воргунов: Четыре дня вы обещаете убрать в конструкторской, четыре дня! От ваших обещаний ни черта толку.
2-я уборщица: Вот уберем столовую…
Воргунов: Нельзя, голубки мои, надо немедленно.
1-я уборщица: Да ведь нам приказано.
Воргунов: К чертовой матери с приказаниями. Нате вот вам пятерку и немедленно уберите.
2-я уборщица: Да чего тебе так периспичило?
Воргунов: Жениться собираюсь! Понимаете?
2-я уборщица: Ну раз такое дело, мы тебе и без пятерки.
1-я уборщица: А на свадьбу позови, смотри.
Воргунов: Первые гости будете…
Ушли наверх. Вбежал и пробежал наверх Блюм. Со двора входят Торская и Григорьев.
Григорьев: У меня лишний билет.
Торская: Случайно оказался лишним?
Григорьев: Что вы, Надежда Николаевна! Не случайно. Нарочно взял.
Торская: Нарочно?
Григорьев: Я был уверен, что вы не откажетесь, ведь подумайте: Московский Художественный театр, «Федор Иоаннович», Качалов; Москвин… Я был уверен…
Торская: Товарищ Григорьев, вы сообразите: неужели бы я стала ожидать, пока у вас окажется лишний билет? Это в Московский Художественный, «Федор Иоаннович»?
Григорьев: Да. Это же замечательно…
Торская: Да я давно поручила товарищу Вальченко…
Григорьев: В таком случае извините. Выходит так, что вы ему доверяете больше.
Торская: Ничего я ему не доверяла. Он взял билет на свои деньги.
Григорьев: Надежда Николаевна!.. (Оглянулся.) Надежда Николаевна, если бы вы поняли мое положение…
На верхней площадке Блюм.
Торская: Соломон Маркович, помогите товарищу Григорьеву в его тяжелом положении. У него лишний билет на «Федора Иоанновича».
Блюм: А кто это такой — Федор Иванович?
Торская: Он не имеет никакого отношения к снабжению, но билет вы возьмите.
Блюм: Ах, я уже не знаю. Это тот самый, который зарезал царевича Дмитрия. Ну, вы же знаете, я такими людьми не интересуюсь. Но билет я возьму. Может быть, дочка пойдет. Она все романы с убийством любит. Да, скажите, пожайлуста, вы не видели уборщиц? Это черт знает что такое…
Блюм уже внизу. На верхней площадке Воргунов.
Воргунов: Товарищ Григорьев, я не понимаю, что это такое? Вы приходите на работу в одиннадцать часов…
Григорьев: Петр Петрович, с этими трамваями…
Воргунов (кулаком по барьеру): Товарищ Григорьев, я прошу вас не молоть глупости. Мы все приезжаем трамваями. А куда вы стащили сверлильные? Что это, вредительство, черт бы вас побрал, или последний идиотизм? Когда это кончится?
Григорьев: Петр Петрович, вы могли бы при посторонних…
Воргунов: К чертовой матери посторонних. Посторонние вам мешают работать. Вас ждут вконструкторской, а вы здесь с посторонними. Пожалуйста и немедленно дайте объяснение главному инженеру.
Григорьев направляется наверх.
Блюм(к Торской): Попало, хэ-хэ-хэ! Ох, и характер!.. Петр Петрович, вы там не видели уборщиц?
Воргунов(спускается на несколько ступенек): Уборщицы убирают в конструкторской.
Блюм: Они должны убирать не в конструкторской, а здесь и в столовой.
Воргунов: А они в конструкторской. Совершенно необъяснимое явление в природе.
Блюм: Ох, как захвачу их оттуда, так с них будет шерсть сыпаться. Господи, какой я злой, какой я злой, если бы кто-нибудь знал. (Побежал наверх.)
Воргунов: Надежда Николаевна, вы простите, но из-за вас наши молодые инженеры прямо испортились.
Торская: Что же делать? Испортились?
Воргунов: Как что делать? А вы не догадываетесь?
Торская: Я немножко догадываюсь. Вы их пересыпьте нафталином…
Воргунов: Да? Это было бы хорошо… Наши люди совершенно не способны провести черту: здесь дело, а здесь любовь. У них если любовь, так непременно с гражданскими мотивами или там с политикой, а дело летит к черту, потому что любовь мешает: бросают работу и бегают на свидания.
Торская: Петр Петрович, только из уважения к вам я обещаю: разговаривать с молодыми инженерами исключительно о фрезах, болванках и об инструментальной стали.
Воргунов: Ну, вот я же и говорю. Разговаривайте о чем хотите: о слиянии душ, о соловьях, о воробьях, при чем тут инструментальная сталь? И самое главное — не в рабочее время: ведь для всей этой чепухи отведено специальное время — вечером или там по утрам…
Торская: Я постараюсь, Петр Петрович…
Входит Одарюк.
Одарюк: Уже музыку слышно.
Торская: Да ну? (Подходит к двери и слушает.)
Воргунов: Вот еще: эта музыка…
Одарюк: Вы инженер?
Воргунов: Инженер.
Одарюк: Вы будете управлять заводом?
Воргунов: Почти.
Одарюк: А почему станки стоят на дворе и упаковка сорвана? А кто виноват?
Воргунов: Папа с мамой виноваты. Им не нужно было жениться и плодить портачей. Вот. (Вышел.)
Одарюк: Что он, чудак?
Торская: Это Воргунов. Он интересный человек.
Одарюк: Он наш?
Торская: Он должен быть нашим.
Одарюк: Придется в работу брать?
Торская: Ох, трудно его брать в работу!
Вбегает Воробьев.
Воробьев: Идут. Совсем близко. Ездил встречать. Как раз возле парка встретил. Ну и идут, брат, во! В белых костюмах, черт, красота…
Одарюк: Возле парка?
Воробьев
Настоящее издание посвящено вопросам воспитания детей, структуры семьи как коллектива. Автор приводит многочисленные примеры жизненных ситуаций, конфликтов, непонимания в семье, затем разбирает и анализирует их. По его словам он стремился дать читателю «полезные отправные позиции для собственного активного педагогического мышления».
Отношение к Антону Семеновичу Макаренко (1888–1939), его идеям и деятельности в разные времена отечественной истории было неоднозначным. Попробуем теперь непредвзято взглянуть на, в сущности, незнакомого нам и очень интересного педагога, почерпнуть актуальные и сейчас (может быть, более актуальные, чем во времена самого Макаренко) его идеи.Педагогика Макаренко максимально ориентирована на воспитание. Различным составляющим именно воспитания (не образования!), его факторам, условиям, критериям воспитанности посвящены многие страницы книги.
В «Педагогической поэме» меня занимал вопрос, как изобразить человека в коллективе, как изобразить борьбу человека с собой, борьбу более или менее напряженную. Во «Флагах на башнях» я задался совсем другими целями. Я хотел изобразить тот замечательный коллектив, в котором мне посчастливилось работать, изобразить его внутренние движения, его судьбу, его окружение. А.С. Макаренко.
Воспитание детей - самая важная область нашей жизни. Наши дети – это будущие граждане нашей страны и граждане мира. Они будут творить историю. Наши дети - это будущие отцы и матери, они тоже будут воспитателями своих детей. Наши дети должны вырасти прекрасными гражданами, хорошими отцами и матерями. Но и это не все: наши дети - это наша старость. Правильное воспитание - это наша счастливая старость, плохое воспитание - это наше будущее горе, это наши слезы, это наша вина перед другими людьми, перед всей страной. .
Книга о коммуне имени Ф. Э. Дзержинского в первые ее годы существования.
ЮНЕСКО выделило всего четырех педагогов, определивших способ педагогического мышления в ХХ веке. Среди них – Антон Макаренко, автор «Педагогической поэмы», известный своей работой с трудными детьми. Именно он предложил собственную систему воспитания и успешно воплотил свою теорию на практике.В книгу включено наиболее важное и значительное из огромного педагогического наследия А. С. Макаренко. Все, кого интересуют проблемы воспитания подрастающего поколения, найдут в этой книге ответы на самые разнообразные вопросы: как завоевать родительский авторитет, как создать гармонию в семье, как выработать целеустремленность, как содействовать всестороннему развитию ребенка, как воспитать счастливого человека, и многое другое.