Мажарин - [39]

звоню. Думаю, вдруг что случилось, — начала выговаривать

обеспокоенная подруга.

Бросив сумку на тумбочку, она глянула на себя в зеркало, быстро провела пальцами по

коротким медным волосам и подтерла на губе яркую помаду.

— Ты звонила? Я не слышала. Блин, а где же телефон?

Марина бросилась искать сотовый. Ходила растерянно-потерянно из комнаты в комнату и

никак не могла его найти.

— Сейчас я наберу. — Лида набрала ее номер и тоже прислушалась.

— Я, кажется, телефон потеряла. Не могу найти.

Стэльмах еще раз прошлась по квартире, но звонка так и не услышала. Сосредоточившись,

вспомнила, что от Мажарина вернулась с мобильным,

потому что перед сном отключила будильник. Он целый месяц ей без надобности, с

сегодняшнего дня у нее отпуск. Звук, наверное, случайно

убрала. На улицу сегодня не входила, значит, сотовый точно валяется где -то дома.

— Ох, ну конечно. Как в таком бардаке телефон не потерять? Генуборка

затянулась? Это ты так первый день отпуска отмечаешь? — Лида

остановилась в дверях спальни.

— Решила тряпки свои перебрать. Столько ненужного скопилось. Место занимают только, а

не ношу. — Не особенно заботясь о порядке, стала

небрежно рассовывать вещи по полкам и в груде шмоток нашла телефон.

— Угу, — не веря, хмыкнула подруга.

Одежда с плечиков содрана, белье из ящиков выброшено. Даже кровать разворочена. Тряпки

она решила перебрать…

— Марина, что случилось? — Поправив постель, накинула на кровать покрывало и уселась.

— Ничего от тебя не скроешь. — Марина села рядом и уронила руки на колени. — Мажарин

мне пришел.

— Что?

— П*здец мне пришел, говорю. Мажарин. Это одно и то же.

— О, господи, — выдохнула Лида. — Но, ты знаешь, меня это не удивляет. Вот совсем не

удивляет.

— Почему?

— Я как будто этого ждала.

— А я не ждала. Теперь не знаю, что дальше будет. Не представляю…

— Такое, Мариша… то, что вы пережили… бесследно не проходит, в воздухе не

растворяется. Ты все семь лет с мыслью о нем живешь, ты его сама

притянула.

Заговорили тихо. Всегда невольно понижали тон, когда Маришкино прошлое вспоминали.

Оно слишком болезненное и страшное, чтобы об этом

кричать или обсуждать бурно. Всё вполголоса, будто недоговаривая о чем-то. Будто боясь

потревожить едва затянувшуюся рану.

Лида работала медсестрой в Склифе, где Стэльмах лежала после избиения. Там ухаживала за

ней и после выписки помогала. На ноги в прямом

смысле поставила, поэтому почти всё о ней знала. Потом так и осталась рядом, когда уже и

помощи не требовалось. Столько вместе пережили,

подружились, несмотря на то, что Лида старше Марины лет на семнадцать. Хоть в чем-то

повезло. Не зря говорят, мир не без добрых людей. Такие

на ее пути тоже встретились. Не совсем Бог про нее забыл.

— Меня только эта мысль и спасала. Он помог мне. Даже сам не представляет, как помог…

Я очень хочу, чтобы ты его увидела. Не знаю почему.

Но мне так хочется, чтобы ты его увидела, — произнесла почти шепотом.

Лида мягко улыбнулась:

— Я тоже хочу увидеть того, за кого тогда переживала, кого искала.

Когда Марина пришла в себя, первый вопрос был: «Что с Серёжей?». Егор, не гнушаясь

подробностей, рассказал, что они с ним сделали. Но самое

страшное даже не то, как сильно его избили, а то, что оставили умирать.

Долго не знала, жив ли Серёжа и где он. Братец искать не собирался. Выхода не было,

пришлось довериться, хоть и страшно. Рассказала Лиде кое-

какие подробности, попросила Мажарина найти, узнать, что с ним. Пока не знала, умирала.

Лида обзвонила больницы, разыскала. Сообщила, что

живой и будто с того света вернула этой новостью. На тот момент он перенес несколько

операций, и был еще в очень тяжелом состоянии. Но

тяжелом стабильно. Значит, должен выбраться. И выбрался.

— Он совсем не изменился, — вздохнула Марина и приложила пальцы к губам. Словно

остановить себя хотела, заглушить слова, но не могла. —

Такой же. Хотя на первый взгляд будто другой. Но, нет. Семь лет прошло. Семь лет не

виделись. А мне кажется, что я его еще лучше знаю.

Думаешь, бред, да?

— Нет.

— Я насквозь его вижу. Как будто мысли читаю. Он думает, что он злой, — шептала. — А

он не злой. Раненный он. Как зверь раненный. Кричит.

Покричать ему хочется. Пусть покричит.

— Марин, а как вы сейчас встретились?

— Не поверишь. Знакомый Матвея оказался знакомым Мажарина, вот так в одной компании

и встретились. Теперь он меня навещает. Два раза уже

был. Сегодня тоже, наверное, придет. Выбираю, что надеть, — говорила так же тихо и

задумчиво. Оторвав ладонь от губ, посмотрела на свои

пальцы. — Дрожат, ты посмотри.

— Да ты вся дрожишь. — Лида чуть сжала ее плечи. — Давай таблеточку выпьем. Тебе надо

успокоиться и взять себя в руки. Чайку горяченького

попьем и сладенького чего-нибудь скушаем. Давай?

— Давай. У меня нет, наверное, ничего такого. Я сегодня в магазин не ходила.

— У меня есть шоколадка. — Погладила Марину по спине. — А он не знает?

— Нет.

— А вы?.. — глазами договорила.

— Конечно, спали, — без слов поняла вопрос и ответила. — Он же не поговорить ко мне

приходит.

— А как же так?

— Первый раз здесь, у меня. В спальне темно было. Вчера в машине. Юбку задрал, и всё.

— Сегодня куда его потащишь? — едва заметно улыбнулась подруга.