Мазарини - [68]
Неожиданное бегство привело в ярость Париж и его парламент: начались грабежи, насилие, хлесткие решения. Король, который больше не был десятилетним ребенком, навсегда запомнил свое тогдашнее потрясение. В конечном итоге вызывающее бегство привело к неожиданной перегруппировке противников регентши и премьер-министра: к оппозиции присоединилась часть высокородного дворянства, в том числе брат и сестра Конде. Отныне глупо было бы утверждать, что речь идет о «парламентской Фронде» — движении протеста, в бунте объединились Дворяне, чиновники-разночинцы и крупные буржуа, простолюдины и далее духовенство во главе с Гонди, Невероятно амбициозным человеком, агентом Папы и, следовательно, Испании (это доказано). Короче говоря, серьезные волнения были вызваны всеобщей ненавистью к Мазарини, честолюбивыми помыслами и временно совпадающими желаниями.
Тогда, в начале января 1649 года, покинутый Париж реагировал забавной смесью абсурдности и ярости.
Некоторые дворяне из окрестностей столицы устремлялись в Париж, в надежде сыграть там значительную роль, другие — придворные, королевские слуги и верные друзья — старались добраться до Сен-Жермена. Увы! Поспешно закрытые ворота города открывались только перед фрондерами, но никак не перед каретами верных друзей короля: с ними обращались грубо, могли поколотить и почти всегда грабили. Даже неприступно-добродетельная госпожа де Моттвиль, полуконфидентка королевы, не сумела выехать из города: пережив невероятные приключения, она была счастлива найти убежище в Лувре, рядом с королевой Англии в изгнании, сестрой Людовика XIII.
В течение почти трех месяцев Париж жил интригами, волнениями, ссорами и насилием. Описать смуту, типичную для той эпохи, невозможно, не разделив на темы многоголосное музыкальное произведение, «исполнявшееся» неуправляемым оркестром.
В парламенте, этом сложном собрании, возбужденные выкрики подстрекателей поначалу заглушали робкие голоса благоразумных, совестливых, а главное, хитрых депутатов. Началось с атаки против Мазарини, признанного козла отпущения: кардинал объявлялся возмутителем общественного спокойствия, врагом короля и его государства (столь абсурдное мнение было поддержано почти единогласно), ему давалась неделя на то, чтобы он покинул королевство, в противном случае «всем подданным короля приказывалось преследовать его», то есть арестовать либо убить. Это совершенно абсурдное постановление стало известно в Сен-Жермене, и королева приняла не менее абсурдное решение: перевести все четыре Высших суда в Мант, Монтаржи и в другие места… Непостижимо! Приходишь в замешательство от подобной непоследовательности, особенно если учесть, что два с половиной месяца спустя высший свет будет целоваться друг с другом…
А теперь вернемся в столицу, совершенно потерявшую рассудок в ту ужасную зиму. Париж был занят формированием армии для сражения со своим королем: люди были плохо обучены, оружие проржавело, денег катастрофически не хватало, и только полководцев было в избытке. Париж почитывает двести или триста памфлетов и куплетов, в большинстве своем антимазариниевских. Париж судорожно ищет хлеб и продовольствие (богачи рыдали, ни в чем не испытывая недостатка). А еще Париж грабит, кого может: финансистов, Мазарини (правда, он принял меры предосторожности) и даже отсутствующих, не брезгуя ни погребами, ни даже могилами.
Пока разные группировки интриговали в парламенте, ратуше и светских салонах, пока собиралась весьма посредственная армия Фронды (создавалась она трудно, а Конде без конца ставил ее в глупое положение, совершая стремительные и очень Действенные вылазки), парижская беднота страдала от дороговизны хлеба больше, чем от его отсутствия (цена на пшеницу взлетела в четыре раза в период со 2 января по 3 марта); дорожало все и всего не хватало, о чем заботились торговцы-монополисты, создавшие прообраз нашего «черного рынка». Хлеб был главной едой, на него тратилась половина крошечного «бюджета» бедняков. Двор достиг своей цели: Париж был побежден дороговизной и голодом. Конде нагонял еще большего страха, грабя окрестности и бросая голыми в ледяную воду разлившейся из-за весеннего паводка Сены пленников, захваченных рейтарами.
Все это никак не затрагивало временных хозяев Парижа: Гонди, бунтующих парламентариев и самодовольных дворян-фрондеров. Существовала некая «третья» партия — партия «примирения», сносившаяся с Сен-Жерменом, то есть с Мазарини, которого ничуть не трогали ни страдания парижан, ни жестокость Конде: страной не управляют с помощью чувств.
Ни юридические аргументы, ни какие бы то ни было (даже военные) претензии противников, ни оскорбления в печати не могли всерьез встревожить кардинала, уверенного, что первопричина заключается в неэффективности одних и страхе и продажности других. Как всегда, Мазарини занимался в основном внешней политикой. Его внимание было приковано к Европе, а не к Гревской площади и не к залам Дворца правосудия. Можно без преувеличения утверждать, что Англия, Испанские Нидерланды и приграничные германские княжества интересовали Джулио больше, чем позорное ограбление его особняка в Париже или грязные оскорбления в его адрес.
Книга рассказывает о крупнейших крестьянских восстаниях второй половины XIV в. в Китае, которые привели к изгнанию чужеземных завоевателей и утверждению на престоле китайской династии Мин. Автор характеризует политическую обстановку в Китае в 50–60-х годах XIV в., выясняет причины восстаний, анализирует их движущие силы и описывает их ход, убедительно показывает феодальное перерождение руководящей группировки Чжу Юань-чжана.
Александр Андреевич Расплетин (1908–1967) — выдающийся ученый в области радиотехники и электротехники, генеральный конструктор радиоэлектронных систем зенитного управляемого ракетного оружия, академик, Герой Социалистического Труда. Главное дело его жизни — создание непроницаемой системы защиты Москвы от средств воздушного нападения — носителей атомного оружия. Его последующие разработки позволили создать эффективную систему противовоздушной обороны страны и обеспечить ее национальную безопасность. О его таланте и глубоких знаниях, крупномасштабном мышлении и внимании к мельчайшим деталям, исключительной целеустремленности и полной самоотдаче, умении руководить и принимать решения, сплачивать большие коллективы для реализации важнейших научных задач рассказывают авторы, основываясь на редких архивных материалах.
Что же означает понятие женщина-фараон? Каким образом стал возможен подобный феномен? В результате каких событий женщина могла занять египетский престол в качестве владыки верхнего и Нижнего Египта, а значит, обладать безграничной властью? Нужно ли рассматривать подобное явление как нечто совершенно эксклюзивное и воспринимать его как каприз, случайность хода истории или это проявление законного права женщин, реализованное лишь немногими из них? В книге затронут не только кульминационный момент прихода женщины к власти, но и то, благодаря чему стало возможным подобное изменение в ее судьбе, как долго этим женщинам удавалось удержаться на престоле, что думали об этом сами египтяне, и не являлось ли наличие женщины-фараона противоречием давним законам и традициям.
От издателя Очевидным достоинством этой книги является высокая степень достоверности анализа ряда важнейших событий двух войн - Первой мировой и Великой Отечественной, основанного на данных историко-архивных документов. На примере 227-го пехотного Епифанского полка (1914-1917 гг.) приводятся подлинные документы о порядке прохождения службы в царской армии, дисциплинарной практике, оформлении очередных званий, наград, ранений и пр. Учитывая, что история Великой Отечественной войны, к сожаления, до сих пор в значительной степени малодостоверна, автор, отбросив идеологические подгонки, искажения и мифы партаппарата советского периода, сумел объективно, на основе архивных документов, проанализировать такие заметные события Великой Отечественной войны, как: Нарофоминский прорыв немцев, гибель командарма-33 М.Г.Ефремова, Ржевско-Вяземские операции (в том числе "Марс"), Курская битва и Прохоровское сражение, ошибки при штурме Зееловских высот и проведении всей Берлинской операции, причины неоправданно огромных безвозвратных потерь армии.
“Последнему поколению иностранных журналистов в СССР повезло больше предшественников, — пишет Дэвид Ремник в книге “Могила Ленина” (1993 г.). — Мы стали свидетелями триумфальных событий в веке, полном трагедий. Более того, мы могли описывать эти события, говорить с их участниками, знаменитыми и рядовыми, почти не боясь ненароком испортить кому-то жизнь”. Так Ремник вспоминает о времени, проведенном в Советском Союзе и России в 1988–1991 гг. в качестве московского корреспондента The Washington Post. В книге, посвященной краху огромной империи и насыщенной разнообразными документальными свидетельствами, он прежде всего всматривается в людей и создает живые портреты участников переломных событий — консерваторов, защитников режима и борцов с ним, диссидентов, либералов, демократических активистов.
К трехсотлетию воссоединения Украины с Россией.