Мазарини - [108]

Там же Мазарини подписал договор о Лотарингии. Основы были заложены в Пиренейском мире: Филипп IV не собирался защищать герцога Карла IV, который предал его и которого он держал в плену в Толедо, в то время как большую часть территории его герцогства оккупировали французские войска. Карлу IV обещали вернуть его герцогство, исключив из него города Аргонн, Муайенвик и Сьерк; Нанси предполагалось разрушить; через земли герцогства должен был быть открыт путь до Эльзаса и Рейна. Герцог, освобожденный благодаря вмешательству Мазарини (он не хотел увеличивать число своих врагов), был в ярости, протестовал, но его никто не слушал, хотя все-таки отдали часть Барруа (которую собирались аннексировать). Волей-неволей герцогу пришлось ехать подписывать договор в Венсенн к Мазарини: это случилось в комнате кардинала за девять дней до его смерти. Физические силы Джулио были на исходе, но он не сдавался.

Чтобы защитить Париж и королевство, Мазарини прибавил к своей системе аннексий, договоров и альянсов паутину политических браков.

Женив короля Франции, он устроил брак нового короля Англии с одной из представительниц португальской династии Браганца и готовился (в апреле) женить Мсье, брата молодого короля, на блестящей сестре Карла II, получившего в мае 1660 года, власть в государстве. Принцессе поручили «держать на поводке» своего брата, человека образованного, очаровательного, очень легкомысленного и плохого политика, которым Людовик XIV надеялся управлять с помощью нескольких мешков экю и романов с континентальными и островными красавицами (в том числе с Манчини!).

Матримониальная политика кардинала распространялась и на его собственных племянниц: он «использовал» их внутри страны и за пределами королевства. Племянницы прекрасно знали о планах дяди и не слишком этому радовались. Из семи девиц четыре были прекрасно устроены: одна стала принцессой де Конти, три другие — герцогинями (Моденской, де Меркер и де Суассон); четвертая, пятнадцатилетняя красавица Гортензия, должна была обвенчаться с наследником, выбранным кардиналом, неким Лапортом, родственником Ришелье (как символично!), которого Джулио сделал герцогом Мазарини. Кардинал успел даже устроить брак честолюбивой Марии, которую король, возможно, хотел удержать при себе, с одним из представителей знаменитого семейства Колонна, которое когда-то помогло его собственной семье заработать состояние. У избранника было еще одно существенное преимущество: он жил далеко от Парижа. Бракосочетание состоялось заочно в церкви Лувра, потом Мария уехала в Италию. Оставалась всего одна племянница — малышка Мария-Анна, которой не исполнилось еще двенадцати лет, очень умная и невероятно остроумная. Королева-мать обещала выдать ее замуж (против воли) за герцога де Буйона; они женились в 1662 году, и это был единственный (правда, посмертный) матримониальный просчет Мазарини.

Итак, ради обеспечения мира были приняты все меры предосторожности: самый ценный подарок, оставленный Мазарини крестнику. Крестный отец «прозревал» далеко за пределами королевства.

Мазарини и Север

В то время часто говорили о «Севере», о «Северных дворах». Речь шла о странах, лежавших вокруг Балтийского моря и у восточных берегов Северного моря. Три больших королевства — Дания, Швеция, Польша — с крупными ганзейскими портами, несколько прекрасных территорий Империи — Померания, Бранденбург, Пруссия, а также первые выдвинутые к западу полосы земли Московии собирались и соперничали вокруг этих морей, где было хорошо развито мореплавание. Преимущество здесь оставалось за торговыми кораблями Республики Соединенных Провинций; издавна они были хорошо известны на таможне Эльсинор, где по замку, может быть, бродила тень принца Гамлета. Этот замок сторожил пролив Санда — самый посещаемый в те времена.

Между тем Мазарини заботил не пролив (там ходило не слишком много французских кораблей), а необходимость равновесия сил на северном фланге Империи. Давняя союзница — Швеция — по-прежнему могущественная и сильная, способна была гарантировать этот паритет, но она честолюбиво надеялась господствовать на Северном море, что очень усложняло ситуацию. Карл X Густав, наследник неуравновешенной королевы Христины (она отреклась от престола в 1654 году и превратилась в одновременно ярую папистку и просвещенную пожирательницу мужчин), решил, как сделал до него Густав-Адольф и сделает в будущем Карл XII, расширить свои владения во все стороны: в направлении Дании (она в те времена владела Норвегией и южной частью современной Швеции), Польши (королева страны была француженкой), России — если представится удобный случай, но — главное — Империи, где границы были закреплены Вестфальскими договорами. Карл X Густав почти преуспел, но он столкнулся с сильными противниками — первым великим Гогенцоллерном, маркграфом и курфюрстом Бранденбургским, верховным герцогом Пруссии, и — главное — с Голландией, желавшей любой ценой господствовать на Балтике с помощью своих кораблей, своего богатства (флорин был самой сильной монетой в мире) и своих товаров. Мазарини хотел, чтобы эти силы находились в равновесии.