Майские ласточки - [42]

Пришла вторая телеграмма в управление. Морские суда подошли к Харасавэю и встали на рейде напротив Шараповых Кошек.

Кожевников расстроился. Суда будут разгружать без его присмотра. Тракторы потащат буровую вышку в тундру по песчаной отмели, которую он измерил ногами и свернут ее в бараний рог. Не мог представить, как они осилят широкое русло реки. Казалось, что монтажники забудут вбить в грунт деревянные сваи под фундамент. Поставят вышку, а она завалится! Зря он тратил время в Тюмени, прогуливался по коридорам управления.

Кожевников прилетел на Харасавэй. Ступил на песчаную отмель и спокойно задышал. Добравшись до «Горки», огляделся. С трудом узнавал знакомое место, разбитую тундру. Бревна и доски пахли смолой, как в сосновом бору.

Плотники громко стучали топорами, складывая из квадратных брусков двухэтажный дом.

Но больше всего Кожевникова поразил огромный факел газа. Рядом пронзительно звенели турбины реактивных самолетов, как будто огромная гора на берегу моря с избой, балками готовилась в полет к облакам.

Пронзительно свистящие звуки напомнили буровому мастеру Тюменский аэродром, где он вдоволь налюбовался лайнерами. А ему хотелось поглядеть на вертолеты. К ним он питал особую слабость.

— Прилетел, командующий? — приветствовал бурового мастера главный инженер Кочин и, ломая спичку, закурил, отворачиваясь от ветра, чтобы донести прыгающий язычок огня до папиросы. Он был такой же широкоплечий, сброшенная с головы шапка-ушанка болталась за спиной, как капюшон малицы. Курчавые волосы на лбу расцвечены инеем.

— Как бригада? — нетерпеливо спросил Кожевников. — Прибыла?

— Прилетели. Рабочие вас знают, Павел Гаврилович. Помогают сейчас вышкомонтажникам, — главный инженер приподнял рукав куртки и посмотрел на наручные часы с календарем. — Пожалуй, через недельку и запуститесь!

— Ой ли! — озабоченно покачал головой буровой мастер. — Хорошо бы через недельку. А то и в сто неделек не уложимся! — посмотрел в сторону моря. На рейде стояли далеко друг от друга корабли.

Кочин перехватил взгляд Кожевникова и сказал с подъемом:

— Техника идет без остановки. Не успеваем разгружать. Такелажники с ног валятся. Всех кривых и больных бросили на разгрузку.

— Ну кривых не стоило бы! — пошутил Кожевников. — Надо проверять, кто умеет плавать.

— В этом есть резон, — закивал большой головой главный инженер. — Одна баржонка недавно перевернулась. Хорошо, что никто не утонул. Все «моржи» выплыли!

Кожевников быстро сбежал с высокой горы к морю. Шел отлив, и морские волны убегали от берега. Впереди неслись кулички, призывно посвистывая, буравя мокрый песок острыми шильцами.

Буровой мастер дал волю своим чувствам. При главном инженере Кочине он сдерживался, а здесь негодовал на Деда. Положение у него хуже не придумать. Бригада явилась на работу, а мастера нет. Обычно он встречал рабочих около буровой заботливым хозяином. Размещал но балкам, а потом приглашал в столовую. За завтраком, обедом и ужином, как выпадало, внимательно знакомился с рабочими, подолгу расспрашивал. Старался запомнить каждого бурильщика, помбура, верхового, всех дизелистов и слесарей.

Кожевников шел в бригаду и не знал, как его встретят, найдется ли ему место в балке. Нервно поправил тяжелый рюкзак на спине. Ругал Деда последними словами и не мог понять, почему он так настойчиво удерживал его в Тюмени, находил работу, а перед вылетом не назвал фамилии бурильщиков. «Паша, жалеть не будешь. Рабочие хорошие!» Но чем была вызвана такая таинственность, не представлял и не один раз возвращался к этой мысли, когда летел в вахтовом самолете. Не мог отрешиться от навязчивой мысли, что без него работягами сделано не все так, не по-людски, бестолково, не на бугре, а в низине поставлены балки. При таянии снега и в дождливые дни вагончикам плавать. Он давно наметил, где ставить буровую вышку, куда упрутся ее ноги, где размещать многочисленное хозяйство со всеми емкостями, складами для реагентов и труб. Для каждого балка заранее выбрал место: столовой, бани, культбудки. Прожитые годы на Севере многому научили и вооружили большим жизненным опытом. Ставить балки в ряд нельзя: заносятся снегом и продуваются ветрами. Не забыл, как однажды верховой из бригады заблудился в пургу и чудом не замерз, а все потому, что балки находились далеко от буровой. Лучше всего вагончики располагать полукругом или кольцом, один около другого.

Злясь и негодуя, буровой мастер прошагал десять километров. Давно скрылась «Горка», а столб красного пламени, казалось, был рядом, опалял жаром, подсвечивал край темных облаков.

И когда Кожевников почти забыл о цели своего прихода, перегорел, из стелющегося тумана выдралась буровая вышка и, просвечиваясь ажурными переплетами, все продолжала расти на его глазах. Он с трудом сдержал рвущуюся радость, готовый бежать и стучать рукой по звонкому металлу опор. Навстречу ему неслись глухие удары молотов из глубины буровой, с мостков и полатей вспыхивали звездочки электросварки.

Высокий, широкоплечий рабочий в красной каске спрыгнул с площадки и, старательно вытирая руки ветошью, направился к подходящему.