Майская гроза - [5]

— … что вполне могло быть попыткой ее задобрить, — подхватил Лжедмитрий. — Вспомните еще их вчерашний странный разговор…

— Правда, Павел Сергеич сам рассказал о нем полиции, хотя мог бы и промолчать. И это все равно не объясняет, как убийца смог покинуть запертую комнату!

Лжедмитрий странно посмотрел на меня:

— Как знать, как знать… Кстати, мне прислали фото страниц ежедневника.

В его телефоне я уже разбиралась не хуже, чем в своем собственном, так что быстро нашла нужные кадры. На разлинованных страницах ежедневника несколько раз повторялась одна и та же картинка: летящая птица в круге. Каждый рисунок окружали мелкие квадраты и черточки, я обычно рисовала такие же в состоянии глубокой задумчивости.

— Похоже на логотип, — я задумалась.

— А эти почеркушки вокруг рисунка говорят о том, что Яну что-то беспокоило. Что-то, связанное с этой картинкой. Похоже, она нервничала. В одном месте ручка даже порвала бумагу, видите?

— Кажется, в холле есть Wi-Fi?

Лжедмитрий улыбнулся. Должно быть, нас одновременно посетила одна и та же мысль.

Он помог мне спустить чемодан вниз. В холле мы обнаружили остальных отдыхающих, тоже с вещами. Все уже были готовы отправляться, ждали только, когда закончится ливень. Валентина следила взглядом за Павлом Сергеевичем, будто боялась, что он уедет без нее. Супруги Востриковы тоже приехали на машине. Получалось, что автобус нужен был только Марине и мне. Я не хотела, чтобы сестра ехала сюда в такую погоду.

Пока Лжедмитрий рыл интернет в поисках похожей картинки, мне пришло в голову, что нужную информацию можно получить более простым способом. Я подсела к Павлу Сергеичу и через пять минут непринужденного разговора разжилась визиткой. Его фирма называлась «Горизонт» и имела двухцветный логотип, похожий на кубик Рубика. Ничего общего с картинкой из ежедневника.

Кажется, мы опять зашли в тупик. Сейчас, когда все подозреваемые были у меня на глазах, наше предположение об убийстве снова показалось мне нелепым. Ну кому из них могло понадобиться убивать Яну Григорьевну? Павел Сергеич никак не походил на злобного мафиози, Валентина Петровна по уши занята собой, про скучных Востриковых нечего и говорить.

Занятая своими мыслями, я не заметила, как дождь стих. Посветлело, среди мохнатых туч проклюнулся первый лучик солнца, превратив мокрый унылый пейзаж за окном в осыпанную бриллиантами красоту. Народ радостно зашевелился, похватал чемоданы и потянулся к выходу.

— Одну минуту! — Джедмитрий вскочил, поднял руку. Одновременно он что-то быстро говорил в телефон. Все с недоумением приостановились.

— Порядок, — он убрал телефон и улыбнулся беглой улыбкой. — Александр Степанович через пять минут будет здесь.

— Кто это? — недовольно спросил Павел Сергеевич.

— Следователь. Проведет еще один допрос… — Лжедмитрий обвел всех глазами, задержав взгляд на мне, — по делу об убийстве Березицкой Яны Григорьевны.

По холлу пронесся общий взволнованный вздох.

— Но разве ее… это же было самоубийство! — растерянно воскликнул Востриков. Надо же, я впервые услышала его голос.

— Да, мы все поначалу так думали. Но мы ошибались! Теперь я могу рассказать, как все было на самом деле, — вскинул голову Лжедмитрий.

Взволнованный шум мигом сменила напряженная тишина.

— Итак, — начал он, — мы собрались вчера вечером в столовой, чтобы отпраздновать конец отпуска, и заметили, что среди нас нет Яны.

Все, кроме меня, — подумала я. Бухгалтер бросил на меня косой взгляд, будто услышал.

— Мы с Павлом Сергеичем поднялись к ней в номер, выбили дверь и нашли ее мертвой, при этом комната была заперта, и на окнах — никаких следов взлома. Все было обставлено, как самоубийство. Но дело в том, что незадолго до нашего визита кто-то другой заглянул в гости к Яне. И дал ей яд.

Лжедмитрий снова взглянул на меня так, что мне стало не по себе. Но я же в это время спала, так? Жаль, что в одиночестве. Кто же знал, что мне понадобится алиби?

— Я долго не мог понять, какой у преступника был мотив… Но, спасибо всезнающему интернету, сегодня нашел. Яна Григорьевна тоже родилась и выросла в Клязино. Двадцать два года назад она работала вожатой в «Соснах», в то время здесь был детский лагерь. В ее отряде случилось ужасное несчастье — утонул ребенок. Яну в конце концов оправдали. А у этого мальчика была старшая сестра. Вы, Валентина Петровна.

Мы все ошарашенно повернули головы к сидевшей в кресле Валентине. Она замерла, потом выпрямилась и побледнела до желтизны, лицо ее сделалось жалким и некрасивым.

— Вы… вы не знаете, как это было! — прошептала она дрожащим голосом. — Не можете понять! Я тоже, как Яна, хотела уехать в Город, собиралась поступать в медицинский! Все сломалось, когда Костик… Знаете, отца это просто убило. Он стал выпивать, на работе начались проблемы. Я осталась, чтобы присматривать за мамой. Думала — на год-два, а получилось… Кому я нужна в Городе, деревенская медсестра без образования? Так и осела в Клязине. И вдруг через двадцать лет встречаю Яну здесь, в «Соснах». Как всегда успешную, веселую, энергичную. А я? Она сломала мне всю жизнь, мои мечты… за что?

Мы все боялись взглянуть ей в лицо. Лжедмитрий вздохнул: