Майра - [17]

Заметив мой заинтересованный взгляд, он покраснел. Восхитительная розовая краска залила его лицо от основания крепкой шеи до самых глаз. Подобно очень многим склонным любоваться собой мужчинам, он, как это ни парадоксально, был стеснителен: ему нравилось открывать тело, но только тогда, когда он делал это по своей воле.

Необходимо было что-то сказать по поводу его внешности, и я это сделала.

– Ты в прекрасной форме…

– Да, я немного занимаюсь; не то чтобы я себя заставляю… я привык просто… – большими пальцами он подцепил брюки за пояс, при этом движении по его смуглой груди пробежала легкая волна, продемонстрировав полное отсутствие жира и упругость кожи.

– А теперь, пожалуйста, стань лицом к стене, расставь рукав стороны, а ладони прижми к стене как можно сильнее.

Молча он сделал все, что было сказано. Сзади он был столь же привлекателен, как и спереди (волос на плечах не было, в отличие от бедного Майрона, которому приходилось удалять их с помощью электроэпилятора). Его синие джинсы начали сползать и теперь висели на несколько дюймов ниже узкой талии, открывая поношенные спортивные трусы. Почувствовав, что джинсы вот-вот свалятся, он попытался удержать их одной рукой, но я пресекла это.

– Держи руки на стене! – я произнесла это жестким, не терпящим возражения голосом.

– Но мисс Майра… – его голос зазвучал вдруг совсем не так, как прежде: по-мальчишески жалобно и неуверенно – юный Лон Маккаллистер.

– Делай, как я сказала!

Он что-то пробормотал – что именно, я не смогла расслышать – и выполнил приказание. Во время танца его синие джинсы очень хорошо обрисовывали ягодицы, сейчас же они весьма ненадежно удерживались на верхней части бедер, открывая их для обозрения на добрых два дюйма. Это был чудесный момент, подарок судьбы, минута ликования. Его замешательство было очевидным, и это превращало ситуацию в истинную драму, ибо с самого начала мне было ясно, что в сексуальном плане я его абсолютно не интересую. А раз так, я могла гордиться одержанной мною важной победой.

Некоторое время я изучала своего пленника (позвоночник действительно выписывал s-образную кривую, и толстая белая трапецеидальная связка была скошена на одну сторону). Больший интерес, однако, для меня представляли трусы и то, что было в них. Но я знала, что дальше мне надо быть очень осторожной. Я пересекла комнату и подошла к нему. Я была так близко от него, что могла почувствовать тот запах, похожий на запах лошадиного пота, который исходит от мужчин, когда они напуганы или испытывают половое возбуждение. В данном случае это был страх.

Осторожно я провела рукой вдоль позвоночника. При моем прикосновении он вздрогнул, но промолчал. Между тем я заговорила с ним тихо и спокойно, как обычно делают, желая успокоить нервное животное.

– Да, теперь я вижу, где проблема. Это здесь, прямо под лопаткой, – я погладила теплую смуглую кожу, и снова он вздрогнул и ничего не сказал, в то время как я продолжала выдавать «анализ» его состояния. – Возможно, здесь могла бы помочь подтяжка.

Теперь мои руки были у него на талии. Он прерывисто дышал, ладони были так сильно прижаты к стене, что трехглавые мышцы выгнулись и напоминали напружинившихся перед ударом белых змей.

Я почувствовала что-то теплое на тыльной стороне руки: капля пота упала из его подмышки.

– Но может, все и несколько ниже. В районе поясницы. Да, конечно! Именно в поясничной области – вот где это!

Тихо и вкрадчиво произнося эти слова, как бы гипнотизируя, я осторожно просунула руки под эластичный пояс его трусов и, прежде чем он смог понять, что происходит, спустила их до колен. Он сдавленно вскрикнул и обернулся через плечо ко мне; лицо его пылало, рот был открыт, но он не издал ни единого звука. Расти дернулся было в сторону, потом сообразил, что он практически голый, и прилип к стене, этой последней защите его скромности.

Тем временем я продолжала мурлыкать.

– Да, мы можем начать подтягивать здесь, – я касалась его позвоночника на самом конце у копчика, где косточки слегка выступали между сходящимися линиями ягодиц, открытых сейчас для меня во всей своей прелести… именно прелести, только это слово может описать то, что я видела! Гладкие, белые, они были лишены растительности, за исключением самого копчика, где виднелись редкие рыжеватые волосы, исчезавшие в глубокой впадине между ягодицами, настолько плотно сжатыми, что раздвинуть их можно было бы только с помощью рычага.

Я осторожно провела рукой по гладкой и слегка влажной поверхности. Мне показалось, что чудесным средиземноморским днем я тронула согретый солнцем отполированный кусок мрамора. Я позволила моему указательному пальцу нескромность поиграть рыжими волосками на копчике и в густой растительности на задней стороне бедра. Несмотря на почти голый торс, у него были довольно волосатые ноги. То же самое у Майрона, да и у многих других молодых людей. С возрастом, однако, волос на ногах становится меньше, а верхняя часть туловища, наоборот, зарастает.

В своем исследовании я зашла так далеко, как только можно было себе позволить. В конце концов я еще не добилась полной власти. Но начала положено хорошее: половина тайны уже открыта, другую следует оставить для более подходящего времени. Поэтому, в последний раз коснувшись его ягодиц (я попыталась было слегка их раздвинуть, но безуспешно), я сказала: