Майор и волшебница - [8]
— Не могу толком объяснить, — сказала она тоскливо. — Может, мне показалось: если вы узнаете, что я дочь офицера, все кончится, весь этот ужас. Отец рассказывал, что скорость пули быстрее скорости звука, и своего выстрела человек не слышит…
— Что, так не хочется жить? — спросил я серьезно.
— Сама не знаю, — ответила она так же серьезно и поежилась. — Германия превратилась в какой-то ужас. Немцы вешают немцев без всякого суда… Я столько повешенных видела… Если бы их вешали ваши, зачем им вешать на грудь таблички на немецком вроде: «Я изменил Великому рейху»?
— Молодец, — сказал я. — Умеешь рассуждать логично.
— У меня по логике всегда были хорошие отметки… Знаете, в Драйземюлле меня хотели изнасиловать четверо солдат… немецких. В мятых, запачканных мундирах, пьяные… У них у всех были награды, и не одна! Они знали, что я немка, и все равно пытались утащить в подворотню…
— Я так полагаю, обошлось?
Она вновь зябко поежилась:
— Обошлось… Очередным ужасом. Мимо как раз ехали фельджандармы на двух мотоциклах. Видимо, все поняли и остановились. Они тех четверых ни о чем не спрашивали. Велели мне отойти в сторону, пулеметчик в коляске проворчал: «На всех веревок не хватит…» — и уложил всех четверых одной очередью. Перед тем как уехать, один мне крикнул: «Сиди дома, дуреха! Нашла время по улицам болтаться!» А какой у меня мог быть дом в Драйземюлле? И в Кольберге-то от нашего дома остались одни руины, я еще и поэтому ушла. Да и самого Кольберга не осталось. Город…
— Я знаю, — прервал я. — Понимаешь, вышло так, что наша дивизия без боев проходила и через ваш Кольберг, так что я видел, что от него осталось — один дом из сотни…
— Да, именно так, — сказала она. — Можете не отводить глаза, господин майор. Это были не ваши самолеты. Мне потом рассказали, что иногда самолеты носились совсем низко, и многие видели на крыльях белые звезды, американские. За последнее время многие научились безошибочно определять опознавательные знаки вражеских самолетов…
Я и не думал отводить глаза — сам знал, что Кольберг бомбили американцы.
— «Рассказали»… — повторил я одно из ее слов. — Значит, во время бомбежки тебя в городе не было?
Она улыбнулась бледно-бледно:
— Если бы я там тогда была, скорее всего, меня сейчас здесь не было бы, вообще не было… Я была еще в институте. Только ваши войска были уже близко, ректор собрал студентов и сообщил, что институт закрывается и все могут отправляться по домам. Многим, правда, ехать было уже некуда — их города остались за обеими линиями фронта. Но Кольберг был свободен. В самом деле, институт просто закрыли, даже не стали эвакуировать. А ведь там была богатейшая библиотека, в том числе и русский отдел… Мне только через двое суток удалось попасть на поезд. Он остановился примерно в километре от вокзала — дальше рельсы были искорежены, и не было ни вокзала, ни Кольберга. Мама, я точно узнала, во время налета оставалась дома, так что… Признаться по совести, мы с ней много лет были… не в самых лучших отношениях, но мать есть мать… Вам, господин майор, случайно не приходилось переживать чего-то подобного?
— Бог миловал, — сказал я. — Я из Сибири, все родственники там, а до Сибири война не дошла. Если прикинуть, тысячи на четыре километров.
— Счастливые люди у вас в Сибири… — И у нее вырвалось с неостывшим удивлением: — Нет, ну зачем они так?
— Кто?
— Американцы. Зачем нужно было превращать Кольберг в щебенку? У нас не было ни военных заводов, ни военных объектов, вообще не было заводов, только мелкие мастерские, опять-таки к армии не имевшие никакого отношения. Ведь ни о какой мести и речи быть не может. Я согласна: у вас, у русских, есть основания для мести, и у англичан с французами, но американцы… На них ни одна наша бомба не упала. Ну, правда, наши подлодки топили и их корабли, но не такое уж несметное множество, чтобы прийти в дикую ярость и сносить до основания совершенно мирные городки… Зачем?
— Война… — ответил я.
Вот об этом — о мнимой «дикой ярости» — я мог бы ей кое-что порассказать, но тема была из тех, какую далеко не со всяким своим обсуждают, а уж тем более говорить о таком с немкой…
Давненько уж среди офицеров — причем большей частью не простых строевиков — ходили с оглядочкой разговоры, что наши доблестные союзнички, если называть вещи своими именами, ведут себя довольно непорядочно (а кое-кто употреблял и более крепкие выражения). Тенденции подметили давно: очень уж они увлекались бомбежкой тех городов, что должны были отойти в нашу зону оккупации. В том числе и совершенно мирных, вроде ее Кольберга. Ну а уж тем, где были какие-то серьезные заводы, причем необязательно военные, тоже доставалось качественно. И не только заводы… Вы ведь знаете, как это было с Дрезденом? Настоящий город-музей, масса старинных зданий, если там и были военные объекты, то сущий мизер. Американцы с англичанами разнесли его именно что в щебенку, угробили тысяч тридцать мирного населения, а кое-кто считает, что и побольше. Дрезден как раз должен был отойти в нашу зону. Не верили мы уже тогда (из допущенных к кое-каким секретам) в такие случайности…
Каких только пасьянсов не раскладывала жизнь перед адмиралом Мазуром. И не последний ли набор карт тасует судьба где-то в Южной Америке? Не на флоте уже, а в ЧВК. Но снова не храбрым - победа, не мудрым - хлеб, не разумным - богатство… Любовь - да, но кому-то еще и девять граммов в придачу.
В бестселлере А. Бушкова «Охота на Пиранью» (более 2 млн читателей) действия разворачиваются в дебрях глухой тайги, где кончаются законы человеческой морали и начинаются экзотические забавы воспаленного воображения некого нового русского, устраивающего для иностранцев тотальную охоту на людей. Однако события складываются так, что в эту паутину попадает не просто случайный турист, а проводивший в тех местах семейный отпуск капитан первого ранга из военно-морского спецназа Кирилл Мазур.
В пышных церемониальных встречах идет парадная жизнь Сварога, поочередно выступавшего в роли аж семи королей и одного великого герцога. Венценосные особы безмятежно съезжаются в резиденцию Виглафского Ковенанта — величественный замок, сейчас самое безопасное место на всем Таларе.Все вульгарные пикантности и пороки — измены, ревность, насилие и обман… — скрыты за ставнями королевских покоев. Где-то там зреет заговор, а в ответ ему — праведная месть!Пусть легкий ветерок лениво колышет многочисленные флаги, гордо реющие над королевскими резиденциями.
Под рокот надвигающегося Шторма, предшествовавшего уходу ларов в небеса и упадку на земле, Сварогу предстоит решить участь коварных веральфов. На волоске от гибели он ищет следы вероломной Дали Шалуатской. Но почему на это раз все кажется настолько простым, будто кто-то забавляется с королем королей детской игрой в догонялки?.. А теперь этот кто-то предлагает бросить кости - и... Выпадает пустышка: многогранный кубик поворачивается к Сварогу идеально чистой, как вечные льды Снежного острова, гранью.
Пока молодая правительница Империи Четырех Миров Яна-Алентевита готовится пойти под венец, лорд Сварог граф Гэйр продолжает биться над загадкой Токеранга и Горрота. Как сорвать «шапку-невидимку» с Горрота и проникнуть в логово токеретов?..Воскресшие покойники, токереты во плоти, секретные истории, извлеченные из тайных архивов, разгадка силы апейрона, обретение наследника. Вся эта повседневная королевская жизнь в светском бризе любви, который стремительно набирает силу и поднимает, поднимает Сварога… над Таларом.
Необъяснимые паранормальные явления, загадочные происшествия, свидетелями которых были наши бойцы в годы Великой Отечественной войны, – в пересказе несравненного новеллиста Александра Бушкова! Западная Украина, 1944 год. Небольшой городишко Косачи только-только освободили от фашистов. Старшему оперативно-разыскной группы СМЕРШа капитану Сергею Чугунцову поручено проведение операции «Учитель». Главная цель контрразведчиков – объект 371/Ц, абверовская разведшкола для местных мальчишек, где обучали шпионажу и диверсиям.
Волею судьбы Раснодри Солдроу вынужден примерить на себя личину танга, древнего борца с монстрами, презираемого всеми. Он вынужден самостоятельно постигать мастерство своего нового ремесла, ибо тангов уже давно никто не видел. И хоть в их отсутствие все научились бороться с монстрами подручными средствами, необходимости в тангах никто не отменял. Цепь случайностей проводит Раснодри сквозь опасные приключения, заставляет добыть древний магический артефакт, убить могущественного монстра, побывать в потустороннем мире и защитить столицу Давурской Империи от армии оживших мертвецов.
На что способен простой парень с Земли, оказавшись в другом мире, погрязшем в древней, кажущейся нескончаемой войне? Отважится ли он на борьбу ради спасения мироздания или отступит, понимая, что мал и ничтожен в этом огромном мире?
Двенадцать принцесс страдают от таинственного — и абсолютно глупого — проклятия. Любой, кто положит ему конец, получит награду. Ревека — умная, но недостаточно почтительная ученица знахаря, тоже хочет получить вознаграждение. Но её расследования раскрывают глубинные тайны и ставят девочку перед непростым выбором: сможет ли она разрушить заклятие, если опасности подвергается её собственная душа?
Фрэнк сын богатого торговца. Он рожден в мире, который не знает пороха и еще помнит отголоски древней магии. Давно отгремели великие войны, и теперь такие разные разумные расы пытаются жить в мире. Ему унаследовавшему огромное состояние, нет нужды бороться за хлеб, и даже свое место под солнцем. Он молод, многое знает и трезво смотрит на мир. Он уже не верит в чудеса, а старые мудрые маги кажутся ему лишь очередной уловкой власти. Только логика, причинно следственные связи, прибыли и выгода правят миром и стоят выше и холодной гордости эльфов, и доблести рыцарей, и веры кардиналов.
После череды загадочных событий четырнадцатилетний Глеб попадает во Внутренний мир — место, где до сих пор существует магия, а наделенные сверхчеловеческой силой рыцари бороздят просторы королевств. Появление гостя не проходит незамеченным: мальчика принимают за посредника — легендарного посланника, отвечающего за связь между мирами. Со времен последнего посредника минуло более тысячи лет, и Глеб — первый человек, которому удалось попасть во Внутренний мир. И все бы ничего, вот только по преданию, посредник еще и наделен огромной магической силой… Так ли прост главный герой? Проснутся ли в подростке приписываемые ему магические навыки, и что он будет делать, когда окажется втянут в придворные и межгосударственные разборки? В любом случае, нужно торопиться — враги не сидят на месте, а между королевствами бушует беспощадная война, грозящая уничтожить все сущее, и лишь авторитету посредника и его силе по плечу остановить неумолимо надвигающуюся катастрофу.
Весна 1945 года, окрестности Будапешта. Рота солдат расквартировалась в старинном замке сбежавшего на Запад графа. Так как здесь предполагалось открыть музей, командиру роты Кириллу Кондрашину было строго-настрого приказано сохранить все культурные ценности замка, а в особенности – две старинные картины: солнечный пейзаж с охотничьим домиком и портрет удивительно красивой молодой женщины. Ближе к полуночи, когда ротный уже готовился ко сну в уютной графской спальне, где висели те самые особо ценные полотна, и начало происходить нечто необъяснимое. Наверное, всё дело было в серебряных распятии и медальоне, закрепленных на рамах картин.
Мы думаем, что о Великой Отечественной войне мы знаем всё. Или почти всё. Знаем о чудовищных потерях, о непереносимой боли, о страданиях, страхах и лишениях. Об этом ведь столько уже написано! Но кто поверит, что у войны есть скрытая тайная, мистическая сторона, о которой фронтовики либо вообще не рассказывают, либо – с большой неохотой. В 1943 году летчик-истребитель, выполняя боевое задание, вдруг увидел вынырнувший из облаков странный, лишенный винтовых моторов гигантский белый самолет. Много лет спустя, уже будучи немолодым, он снова увидел этот же лайнер в кинохронике достижений народного хозяйства – с авиазавода только что вышел флагман советской авиации Ил-62… В бою на Курской дуге был подбит наш танк.
Весной 1944 года командиру разведывательного взвода поручили сопроводить на линию фронта троих странных офицеров. Странным в них было их неестественное спокойствие, даже равнодушие к происходящему, хотя готовились они к заведомо рискованному делу. И лица их были какие-то ухоженные, холеные, совсем не «боевые». Один из них незадолго до выхода взял гитару и спел песню. С надрывом, с хрипотцой. Разведчику она настолько понравилась, что он записал слова в свой дневник. Много лет спустя, уже в мирной жизни, он снова услышал эту же песню.
Мы думаем, что о Великой Отечественной войне мы знаем все. Или почти все. Знаем о чудовищных потерях, о непереносимой боли, о страданиях, страхах и лишениях. Об этом ведь столько уже написано! Но кто поверит, что у войны есть скрытая, тайная, мистическая сторона, о которой фронтовики либо вообще не рассказывают, либо – с большой неохотой. Будто опасаются, что их могут принять за сумасшедших или за отъявленных лгунов. Так что же там, в сгустке человеческих страстей, окутанных смертью, происходило? Было ли это плодом истерзанного войной замутненного сознания или же это – то самое, что мы с благоговейным ужасом и шепотом называем коротким словом «жуть»?