Майкл Джексон (1958-2009). Жизнь короля - [105]

Решившись появиться в программе на ТВ, Майкл теперь должен был сделать все, чтобы выступление было блестящим. Репетировал с братьями дома, выступая хореографом, записывая репетиции на видео, чтобы вносить изменения. Он возглавил группу. Никто не возражал. Все были рады работать вместе.

Выступление должно было записываться 25 марта 1983 г. Накануне ночью на кухне своего дома Майкл в одиночестве создал хореографию номера Billie Gean.

В день выступления Майкл сидел в Pasadena Civic Center. Во время репетиции ребята набрасывались друг на друга. Нервы были перенапряжены.

— Джермен, ты не помнишь эти движения, — выговаривал брату Джекки. — Как ты можешь не знать хореографию?

—   Сейчас у меня получится. Получится, — говорил Джермен.

—  Когда? — настаивал Джекки. — Завтра? Когда будет слишком поздно?

—  Не приставай к нему, парень, — защищал Тито Джер-мена.

Братья повторили номер. На этот раз вышло еще хуже. Майкл покачал головой и улыбнулся. Любой человек усомнился бы, глядя на репетицию, что выступление будет удачным.

Немного позже Марлон спросил Майкла, зачем ему шляпа, тот не ответил. Он хотел, чтобы его выступление стало сюрпризом.

Когда Джексоны выходили на сцену, публика уже успела увидеть выступления Марвина Гэя, Смокки Робинсона и Мэри Уэллс. Потом показали запись Джексонов в 1978 г. в Motown, частично — несколько прежних выступлений и, наконец, пятеро братьев появились на сцене, танцуя под хит I Want You Back. Джермен был позади Майкла, как прежде, и широко улыбался.

При виде Джексонов снова вместе, зал взорвался аплодисментами. Когда они заиграли The Love You Save и Рэнди выскочил на сцену, присоединившись к группе, публика — мужчины в смокингах, дамы в вечерних туалетах, стоя, пританцовывали под музыку, как толпа тинейджеров-фанов. Кто мог усидеть под такую музыку?

Как Джексоны умудрились выступить так после провальной репетиции — до сих пор загадка для большинства свидетелей этого. Но, словно по волшебству, все получилось.

Потом Джексоны уступили сцену Майклу. Луч прожектора высветил его, его украшенную блестками черную куртку с манжетами, расшитую рубашку серебристого цвета, белые флюоресцирующие носки, выглядывающие из-под узких черных штанин, едва достигающих лодыжек, блестящие черные мокасины. И, конечно, белую перчатку, отделанную сверкающими бусинами, на левой руке.

Майкл поблагодарил публику за аплодисменты. Он стеснялся, говорил запинаясь.

«Конечно, это были славные времена. Люблю эти песни, — сказал он о тех, что прозвучали. — Это были волшебные минуты с братьями, включая Джермена».

Майкл начал расхаживать по сцене, держа одну руку в кармане, будто он один в зале, и просто говорит то, что ему только что пришло в голову. «Но, знаете, я очень люблю эти песни, но особенно люблю, — он был в центре сцены и повернулся лицом к публике, — новые песни».

Публика знала, что он запоет, и начала скандировать: Bil-lie Gean!

При звуках фанковой «фузз» гитары Майкл начал свой танец. Он собирался петь под фонограмму, это было ясно, но никого это не волновало. Майкл надвинул шляпу на глаза и начал ритмично раскачиваться в такт музыке, а когда снял шляпу и запустил в сторону грациозным закручивающим движением, публика взревела. Братья стояли за кулисами, открыв рты. Родители и сестры, сидевшие в зале, лишились дара речи.

«Он затмил всех, — воскликнул Джозеф, обращаясь к жене. — Он затмил всех».

Никто никогда не видел ЭТОГО Майкла Джексона; ни зрители в зале, ни миллионы телезрителей несколько недель спустя. Последний раз он выступал перед публикой во время турне Thriller, когда еще был обыкновенным парнем с прической «афро». Сегодня он выглядел просто потрясающе. Гибкое, грациозное тело, тонкий нос, химически завитые волосы — как картинка. Хотя он всегда был самоуверенным на сцене, сейчас его глаза светились холодной мстительной яростью. Он блестяще использовал весь свой арсенал поз и движений, и публика, словно обезумев, аплодировала каждому его шагу.

«Просто ни с чем не сравнить новизну, артистичность, выразительность его выступления. Все в зале были очарованы им», — вспоминала Сюзанн де Пасс.

«Я никогда не видел ничего подобного, — отмечал Стив Айвори, редактор журнала Black Beat, — я был ошеломлен. В ту ночь Майкл действительно стал легендой. Впечатление от просмотра записи выступления бледнеет в сравнении с радостным возбуждением, охватившим меня и весь зал при виде живого Майкла в работе».

Майкл поднял руку, отвечая на овации, гремевшие в зале. Позже он утверждал, что сам был разочарован своим выступлением. Он планировал исполнить стойку на носках и застыть на время в этой позе. Он встал на носки, но не удержался так долго, как хотел, репетируя у себя на кухне. Всегда стремящийся к совершенству, он добился бы этого, если бы это была запись в студии, а не перед публикой.

За кулисами братья окружили его, по очереди целуя и обнимая. Это было необычным для них выражением чувств. Как правило, они, следуя примеру Джозефа, были сдержаннее. На мгновенье Майкл поверил, что они действительно им гордятся. Может быть, это и впрямь было хорошее выступление, подумал он. Но через минуту это прошло. Братья стали обсуждать, что его слава для них — возможность групповых гастролей, шанс заработать больше, чем когда-либо.