Майкл Джексон (1958-2009). Жизнь короля - [100]

Должно быть, в студии это и звучало потрясающе, но, когда прослушали запись, она звучала ужасно. Майкл был ошеломлен. Он выскочил в слезах. Как сказал Берри Горди, решить проблему оказалось просто, но не легко. Надо было заново микшировать каждую вещь — выводить уровень записи каждого инструмента и голоса. Требующая времени, кропотливая работа со скоростью 2 вещи в неделю, но в конце концов оправдала себя. Когда Майкл прослушал окончательный вариант, он остался доволен.

Куинси Джонс, Рон Вайснер и Джон Бранка сидели с Майклом в студии, слушая запись альбома. Майкл считал, что звучит великолепно. Он верил в успех и широко улыбался, заново встречаясь с каждой песней.

—  Майкл, ты знаешь, музыкальный рынок сейчас на нуле, — сказал Рон под грохот заглавной темы из колонок. Он почти кричал, чтобы его услышали.

— Да, Майкл, — согласился Куинси, — не ожидай, что она пойдет так же хорошо, как Off the Wall.

—  Сейчас продать 2 миллиона пластинок — это предел, — добавил Вайснер.

— Да, рынок в упадке. Ни у кого нет хитов, — заметил Куинси.

— Выключите, — сказал Майкл инженеру. Улыбка исчезла с его лица. — Что с вами, ребята? Как вы можете так говорить? Вы не правы, чертовски не правы.

—  Но... — начал Куинси.

—  Я не хочу тебя слушать, — сказал Майкл, отвернувшись от него. — Мы делали это вместе с тобой. Я схожу с ума. Никогда не говори мне ничего подобного. Что это за отношение?

Джон Бранка сидел в углу и наблюдал за сценой. Наверное, он знал, что лучше молчать.

— Я ухожу отсюда, — и Майкл выскочил из студии.

На следующий день он позвонил Бранка и сказал, что взбешен прогнозами Вайснера и Джонса, будто Thriller разойдется тиражом «всего» в 2 млн экземпляров.

«Ни в коем случае, — говорил Майкл. — НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ. Этот альбом станет ВЕЛИКИМ».

Он так разошелся, что решил не отдавать альбом в Си-би-эс, попросил Бранка позвонить Уолтеру Етникофф и отменить проект Thriller.

«Если Куинси и Рон не верят в меня, — кипел он, — давайте забудем, я просто не буду выпускать альбом. Thriller навсегда ляжет на полку».

Поговорив с Бранка, Майкл решил сам позвонить Уолтеру Етникофф. Когда он рассказал ему, что случилось в студии, президент постарался успокоить его.

«Да что они, к черту, знают? — сказал он о Джонсе и Вайснере. — Ты суперзвезда, а не они».

Большинство музыкантов в Си-би-эс побаивались президента студии, Майкл — нет.

«Послушайте, Уолтер, этот альбом будет крупнейшим за всю историю. Я чувствую это, — сказал он. — Музыка очень сильная. Он должен иметь успех, и вы должны обеспечить это».

Етникофф слышал подобные переоценки альбомов, наверное, сотни раз, но от представителей музыкантов, от них самих — редко. Удивившись, он сказал Майклу, что проконтролирует, чтобы альбом получил достойную поддержку.

«Надеюсь на это, — ответил Майкл, — если нет, тогда вообще нет смысла выпускать его».

Майкл был удовлетворен заверениями главы. Учитывая роль, которую впоследствии сыграл Thriller в музыкальной индустрии, забавно вспомнить, что, когда выпустили 1-й сингл этого альбома, большинство обозревателей считало, что он станет большим разочарованием. Удачный дуэт Джексона и Маккартни в спокойной вещи The Girl is Mine (написанный в соавторстве во время совместного просмотра мультфильмов) вызвал больший интерес, чем сама песня, которая была более красивой, чем хорошей, и слабой по содержанию. Многие как в белом, так и в темнокожем сообществе считали, что Майкл с продюсером Куинси Джонсом зашли слишком далеко, сознательно подстраиваясь под вкусы белой поп-аудитории. Считалось, что если этот 1-й сингл как-то характеризует весь альбом, то, наверное, Майкл Джексон в большой беде.

А потом появилась Billie Gean. Неторопливая и мрачноватая музыка, в лучших традициях Куинси Джонса, медленно вкрадывалась, как хищный зверь. Это — тревожная песня про девушку, уверявшую Майкла, что он — отец ее ребенка. Несомненно, внебрачные связи и незаконнорожденный ребенок Джозефа приходили Майклу в голову, когда он писал текст. Но были и другие переживания, вдохновившие его сочинить эту песню.

В 1981 г. некая поклонница написала Майклу письмо, уверяя, что он — отец ее ребенка. Она прилагала свои фотографии — молодая, привлекательная чернокожая девушка лет 18—19, которую он никогда не встречал, и фотографии ребенка. Майкл, который часто получает такие письма, проигнорировал его, как и другие. Эта девушка, однако, оказалась настойчивее прочих. Она клялась, что любит Майкла безумно и хочет быть с ним, писала, что не может не думать о нем, и рисовала радужные картины, как они будут счастливы, вместе воспитывая плод их любви. Казалось, она одержима им. В следующие несколько месяцев Майкл получил десятки писем от нее. В одном из них она уверяла, что у него и у ребенка одни и те же глаза, поражалась, как он может отвергать свою плоть и кровь. Майклу начали сниться кошмары про эту женщину.

«Почему она не остановится? — спрашивал он себя. — Почему она не оставит меня в покое? Она сумасшедшая?»

Он не мог выкинуть ее из головы и постоянно думал, где она, когда появится и что он тогда будет делать. Казалось, что он стал одержим ею, как она — им. Наконец пришла посылка. Майкл нашел в ней еше одну фотографию — она была похожа на школьное выпускное фото. Незнакомка улыбалась с девичьей невинностью. Вместе с фотографией в посылку было вложено некое оружие. В сопроводительной записке поклонница просила его покончить с собой в определенный день и время. Писала, что сделает то же самое, предварительно убив ребенка. Она решила, что, если они трое не могут быть вместе в этой жизни, возможно, будут вместе в следующей.