Маяковская галерея - [3]

любую дверь

                        взломать фомкой.

Карьере

                не лет же до ста расти.

Надавят коммунисты —

                                           пустишь сок.

А это

          всё же

                       в старости

небольшой,

                     но верный кусок.

А пока

            на свободе

                                 резвится этакий,

жиреет,

               блестит

                              от жирного глянца.

А почему он

                      не в зверинце,

                                                не за решеткой,

                                                            не в клетке?

Это

        частное дело

                                 итальянцев.

П р и м е ч а н и е.

По-моему,

                  портрет

                                 удачный выдался.

Может,

             не похожа

                                какая точьца.

Говоря откровенно,

                                    я

                                       с ним

                                                 не виделся.

Да, собственно говоря,

                                         и не очень хочется.

Хоть шкура

                     у меня

                                 и не очень пушистая,

боюсь,

            не пригляделся б

                                           какому фашисту я.

КЕРЗОН

Многие

              слышали звон,

да не знают,

                      что такое —

                                            Керзон.

В редком селе,

                            у редкого города

имеется

               карточка

                               знаменитого лорда.

Гордого лорда

                           запечатлеть рад.

Но я,

         разумеется,

                              не фотографический аппарат.

Что толку

                  в лордовой морде нам?!

Лорда

            рисую

                        по делам

                                         по лординым.

У Керзона

                  замечательный вид.

Сразу видно —

                           Керзон родовит.

Лысина

              двумя волосенками припомажена.

Лица не имеется:

                               деталь,

                                             не важно.

Лицо

         принимает,

                             какое модно,

какое

          английским купцам угодно.

Керзон красив —

                              хоть на выставку выставь.

Во-первых,

                    у Керзона,

                                      как и необходимо

                                                для империалистов,

вместо мелочей

                             на лице

                                           один рот:

то ест,

            то орет.

Самое удивительное

                                     в Керзоне —

                                                             аппетит.

Во что

            умудряется

                                 столько идти?!

Заправляет

                    одних только

                                           мурманских осетров

по тралеру

                   ежедневно

                                       в желудок-ров.

Бойся

           Керзону

                          в зубы даться —

аппетит его

                    за обедом

                                       склонен разрастаться.

И глотка хороша.

                              Из этой

                                            глотки

голос —

               это не голос,

                                      а медь.

Но иногда

                  испускает

                                   фальшивые нотки,

если на ухо

                    наш

                           наступает медведь.

Хоть голос бочкин,

                                  за вёрсты дно там,

но толк

             от нот от этих

                                      мал.

Рабочие

                в ответ

                             по этим нотам

распевают

                    «Интернационал».

Керзон

              одеждой

                               надает очок!

Разглаженнейшие брючки

                                      и изящнейший фрачок;

духами душится,—

                                 не помню имя,—

предпочел бы

                        бакинскими душиться,

                                                              нефтяными.

На ручках

                  перчатки

                                  вечно таскает, —

общеизвестная манера

                                          шулерска́я.

Во всяких разговорах

                                       Керзонья тактика —

передернуть

                       парочку фактиков.

Напишут бумажку,

                               подпишутся:

                                                    «Раскольников»,

и Керзон

                на НКИД врет, как на покойников.

У Керзона

                   влечение

и к развлечениям.

Одно из любимых

                                керзоновских

                                                         занятий —

ходить

             к задравшейся

                                        английской знати.

Хлебом Керзона не корми,

дай ему

              задравшихся супругов.

Моментально

                        водворит мир,

рассказав им

                        друг про друга.

Мужу скажет:

                        — Не слушайте