Мавр и лондонские грачи - [72]

– Игла «Шей-сама» не игрушка! – гневно крикнул Ганс.

– Это ты правильно говоришь. Но ведь в твоем контракте не было записано, чтó есть игрушка и чтó не есть игрушка.

•

Джо был так возбужден, что даже не заметил, как вскочил и прижал кулаки к груди. Все еще завороженный сказкой, он воскликнул:

– Пусть тогда Рёкле смастерит новый ларчик с волшебной иглой для Луизы!

– А этого ему как раз нельзя делать. Ведь в параграфчике номер два сказано: «Все, что мастер создает, ему разрешается создавать только один-единственный раз».

– Какой подлый черт! – возмущался Джо. – Пусть тогда Ганс Рёкле смастерит какую-нибудь другую волшебную вещь.

– Конечно, смастерит, – сказала Женни. – Но, к сожалению, их все одну за другой может забрать себе черт. Ведь «время от времени» значит: всегда, в любое время, когда черту захочется.

Джо всей пятерней взъерошил себе волосы и, растерянно переводя взгляд с одного на другого, спросил:

– А что же дальше?

– Дальше? Дальше мы не знаем, – огорченно ответила Лаура.

Джо был совсем убит.

– Как же так? Не может сказка на этом кончаться! – все повторял он.

– Она и не кончается на этом, – успокоила его Женни Маркс. – Но мы пока не знаем, что будет дальше. Мавр еще не рассказал нам до конца.

– И очень хорошо, – вмешалась Ленхен, – а то мы все умерли бы с голоду. Чай и так уже совсем холодный.

Горе от избытка

Впервые в жизни Джо сидел за столом, накрытым белой скатертью, в кругу людей, которые, правда, могли предложить ему лишь скромное угощение, зато смеялись от всей души, лишь только к этому представлялся случай. И Джо стало так хорошо, как никогда еще не было. Язык у него развязался, он рассказал о Бекки, о младших сестрах да и на вопросы отвечал бойко. Его и узнать нельзя было.

Вдруг заговорили о каком-то дяде ангеле.

«Ну, уж такого не бывает!» – подумал Джо, хотя он в этот день слышал немало удивительного. А главное, никто и не удивился, что ангелы могут ходить по земле, как обыкновенные дяди. Но говорили же здесь о волшебниках и чертях, словно с ними каждый день за ручку здоровались? А теперь еще и дядя ангел!

Девочка, что сидела напротив – ее звали Лаурой, – заметила его смущение.

– Ты чего это головой качаешь? – спросила она.

Джо от неожиданности только и смог пробормотать:

– Как же так, ангел – и вдруг дядя!

Тут все как захохочут! Под конец Джо и самому стало смешно. Он ведь уже понимал, что никто здесь над ним не насмехается, просто всем весело. Ему это очень нравилось, хоть и было в новинку.

– Правда, у нас есть такой дядя, – пояснила Женни Маркс. – Его зовут Фридрих Энгельс. Но мы его зовем просто Фредрик или дядя Ангел.

– Он и правда для нас что ангел-хранитель, – с чувством добавила Ленхен. – Это наш самый лучший друг.

И она положила Джо на тарелку кусок кекса, оставшегося от воскресного обеда.

Кекс! Джо едва решался притронуться к нему. Он видел, что дети Маркса получили меньше, только по полкусочка. Не успел он приняться за кекс, как Муш, проглотив свою порцию, задал вопрос:

– Мэми… а когда Мавр вернется, он нам расскажет дальше про Ганса Рёкле?

Обе девочки также принялись тормошить мать:

– И мы хотим послушать.

– Хорошо бы, ты, Мэми, его попросила…

Женни не хотелось отказывать детям. И все же как-то надо было отвлечь их внимание от сказки: Карлу вечером предстояло работать.

– Тише, тише! – сказала она. – Вы же сами знаете, что Мавр любит рассказывать во время прогулок, когда ветер развевает его бороду.

– Но сегодня у нас Джо, – требовательно заявил Муш, поглядев на гостя. И что этот большой мальчик все время молчит? – Правда, и тебе хочется знать, что дальше будет?

Джо живо кивнул. Ему очень хотелось узнать, чем кончится сказка. Что черту наверняка достанется, в этом он не сомневался.

Муш шепнул ему:

– Было бы у меня три одинаковых пуговицы, Мавр обязательно рассказал бы нам.

На лестнице послышались тяжелые шаги, и все повернулись к дверям. Но оказалось, что это не Мавр. Тут Лаура возьми и предложи:

– Давайте достанем «Тамерлин» и заведем! Мавр сразу догадается, о чем мы его просим.

Женни все еще колебалась.

– Сегодня не воскресенье, а понедельник. – Но, заметив разочарованное лицо Джо, она встала: – Ну, так и быть. Во всяком случае, мы можем показать Джо наш «Тамерлин».

Предчувствуя окончательную победу, детвора, весело галдя, отправилась в кабинет Мавра. Женни достала с полки большую коробку и осторожно поставила ее на стол. Дети, как и всякий раз при виде «Тамерлина», замерли. Это была старинная музыкальная шкатулка – серебряный шестиугольный домик с островерхой крышей, принадлежавшая еще Вестфаленам, родителям Женни Маркс. «Тамерлином» назвала ее сестра Женни. Но почему именно, Женни не могла уже припомнить. Быть может, потому, что перезвон колокольчиков начинался с трех сильных ударов: там-там-та-там!

Заводили шкатулку только в особых случаях, в дни рождения или же когда рассказывали или читали любимые сказки Братьев Гримм. А также когда вновь принимались за «Золотой горшок» или «Сказку о Щелкунчике и мышином короле».

Джо с любопытством разглядывал шкатулку. Спереди виднелись маленькие воротца, и в них стояла крохотная фигурка, вырезанная из слоновой кости. Это был волынщик. Джо видел таких на ярмарках.