Матвей Коренистов - [10]
— Ну, как можно? Вот там стала, было, застаиваться, так я прокопал да шлаком подбил.
— Так, так, Матвей Ипатыч. И столбики у тебя украшены. Пассажир выглянет из вагона, и глаз его отдыхает. Иной пассажир едет долго, скучно сидеть в вагоне,— говорил Стахов, шагая в ногу с Коренистовым по шпалам.— Вот у тебя, понимаешь, ни одной шпалы ослабшей нету, не висят они на рельсах.
— А зачем запускать? Одну шпалу подбить недолго. А оставишь до завтра, а там другая. И расстроится путь-то.
— Правильно, Матвей Ипатыч. Вовремя доглядишь — легче работать. Знаешь, есть пословица: «Одно «сегодня» лучше, чем два «завтра». Вот я тоже люблю так, чтобы все было своевременно. Чтобы чистота была. Вот я в казарме был на втором отделении — ужаснулся. Как только рабочие живут там? Грязь! Клопы! Грош цена хозяину этой казармы. А хозяева кто теперь? Ведь мы... Для себя все это?
Матвей вспомнил зятя Шкабару, но промолчал. А Стахов продолжал, обращаясь к начальнику пути:
— Александр Семенович, неужели вы не замечаете состояние этого километра?
— Ну как, Павел Дмитрич, видим.
— А по-моему, не видите. Не замечаете путевого сторожа, от которого во многом зависит сохранность жизни пассажира и всех грузов. Забыли вы моего друга, Матвея Ипатовича... Нужно вам созвать путевых сторожей, побеседовать с ними и показать вот этот километр. А Матвея Ипатовича попросить, чтобы он рассказал, как ведет свою работу. Правильно ли я говорю, Матвей Ипатович?
— Правильно, Павел Митрич.
Ему захотелось назвать его по-товарищески, просто «Павел Митрич». Это как-то проще и сердечнее.
Речь Стахова тронула сердце Коренистова и заставила его радостно затрепетать. Не похвалу, а что-то большее почувствовал он в словах начальника политотдела. Коренистов глядел на его статную фигуру, затянутую серой длиннополой шинелью... Глубокие, немного грустные большие карие глаза смотрели из-под туго натянутого красноармейского шлема с красной звездой... Казалось, в Стахове сочетаются спокойствие и сила. Коренистов, словно разбуженный ласковым прикосновением руки, почувствовал, как крепко можно полюбить новую жизнь. Он не заметил, как они прошли добрый километр. Стахов остановился и, подавая руку Матвею, заглянул ему в глаза.
— Ну, пока, до будущей встречи, Матвей Ипатович. Тебе спасибо, что ты хорошо ведешь свою работу.
Матвей неловко тряхнул руку Стахова и проговорил:
— Спасибо, Павел Митрич.
Он плохо помнил, как прибежал в будку и взволнованно рассказал все Марии Петровне.
— Вот... Это я понимаю... Раньше не видели нас... Хоть в лепешку расшибись на работе, кроме дурака, бывало, ничего не заслужишь, да еще выгонят.- А теперь... Как это он... а? — «Вы,— говорит,— моего друга забыли!» Мать, он меня другом назвал! Носоклейку-то начальнику здоровую он сделал. Вот это я понимаю. Вот это люди... Теперь я знаю, что значит советская власть. Вот Степанида-то не видала.
— Пойдем к ней.
— Пойдем. Сегодня уж некогда, мать, завтра обязательно пойдем.
Вечером другого дня, когда Коренистов хотел собираться к Игнатьевым, он услышал под окном странный звук. Звонко залаял Шарик во дворе.
— Мать, что это? Ровно к нам кто на автомобиле подъехал? Слышь, гудит, и кто-то идет.
— Слышу, отец.
— Ну-ка, выйди.
Навстречу Марии Петровне вошел незнакомый человек в очках.
— Коренистов Матвей Ипатович здесь живет? — спросил он.
— Здесь.
— Вот это вам,— подавая бумажку, проговорил очкастый человек.
Коренистов взял бумажку, повертел ее в дрожащих руках и тревожно, смотря на незнакомца, проговорил:
— Малограмотный я. Вы уж расскажите, насчет чего тут прописано.
— Товарищ Стахов — начальник политотдела — приглашает вас в клуб на вечер знатных людей и послал за вами автомобиль.
— Знатных людей? — испуганно йроизнес Коренистов.— Это как же так? Да я... да я сроду не бывал в клубе-то, да... да как я там. Нет, уж вы скажите ему, что спасибо, мол, а он не пойдет... Что я там? Не у шубы рукав буду.
— Нет, он очень просил.
— Очень просил?.. Мать, как же так... а? Да ведь мы сроду среди знатных людей не бывали. Да тут ни ступить, ни молвить не сумеешь.
— Ну что же, отец, раз тебя приглашают, надо отдать честь, а то ведь пообидятся.
— Не знаю, право... Вот беда-то. Хм. Так это как же так? Товарищ...
— Никакой беды нет. Давайте собирайтесь.
— Ну так что, мать, давай мне штаны, рубаху. Ту, новую-то. Сапоги-то ровно у меня не чищены.
— Но вас приглашают не одного, Матвей Ипатович,— предупредил незнакомец.
— А еще кого?
— Вы уж с женой.
— С женой?! Чтой-то, матка свет! — всплеснув руками, воскликнула Мария Петровна,— Пусть уж он едет, а я... куда я? Нет.
— Нет, нет. Пожалуйста, не отказывайтесь.
— Ну так что же, мать, давай поедем, мне хоть веселее будет.
Собирались недолго, но тщательно. Матвей надел самый лучший костюм, достал банку старинной помады, помазал голову. Так он одевался прежде только в большие праздники.
Они молча, боязливо вошли в автомобиль. Матвей сел и неожиданно провалился в мягком пружинном сиденье. Человек в очках сел к шоферу. Автомобиль затарахтел, дернул и плавно покатился.
— Отец,— толкнув под бок Матвея, прошептала жена.
— Чего?..
— Гляди-ка, едем-то мы как, а?
Над романом «Лога» Бондин начал работать в 1930 году. Тогда же был им составлен подробный план романа под названием «Платина». Но материал подготовлялся значительно раньше, еще в 1928–1929 годах.Сам автор писал о творческой истории романа: «Я поставил себе задачу изучить на месте жизнь приисков, добавить к тому, что я узнал во время скитаний по Уралу. «Лога» пережили многое: из маленькой повестушки разрослись в роман. Первое название было «Уходящее», второе «Золотая лихорадка», третье «Платина». Но, когда я исколесил весь золотопромышленный район, я убедился, что правдивей всего будет «Лога» — все происходит в логах, в кладнице металла».Первая часть романа была напечатана в журнале «Штурм» в 1933 году.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Под названием «В лесу» в 1937 году был издан сборник охотничьих рассказов Бондина в Свердловском областном издательстве.Еще в начале 20-х годов писатель опубликовал в областной печати несколько своих охотничьих рассказов («Заяц», «Форель», «Медвежья шалость»).В 1937 году он подготовил книгу для детей под заголовком «В лесу».Книга эта явилась итогом личных впечатлений автора, встреч с уральскими рыбаками и охотниками. Он сам был страстным охотником и рыболовом. Около станции Анатольевская находилась его постоянная охотничья резиденция — шалаш в сосновом бору.
Над романом «Ольга Ермолаева» писатель работал на протяжении почти всей своей литературной жизни. Первый вариант романа начат им был в первой половине 20-х годов. В основу его были положены воспоминания о судьбе двоюродной сестры писателя — Е. Е. Туртаевой.Первый вариант назывался «Лиза Ермолаева», второй — «Оленька Полозова», третий—«Жизнь Ольги Ермолаевой».Писатель стремился создать образ новой женщины, героини социалистических пятилеток, первой женщины-многостаночницы. Последнюю редакцию романа писатель закончил незадолго до смерти[1].Впервые «Ольга Ермолаева» была напечатана в Свердлгизе в 1940 году, затем в трехтомном собрании сочинений в 1948 году, потом в Молотове и Челябинске (1949—1950 гг.).
Выразительность образов, сочный, щедрый юмор — отличают роман о нефтяниках «Твердая порода». Автор знакомит читателя с многонациональной бригадой буровиков. У каждого свой характер, у каждого своя жизнь, но судьба у всех общая — рабочая. Татары и русские, украинцы и армяне, казахи все вместе они и составляют ту «твердую породу», из которой создается рабочий коллектив.
Книга Ирины Гуро посвящена Москве и москвичам. В центре романа — судьба кадрового военного Дробитько, который по болезни вынужден оставить армию, но вновь находит себя в непривычной гражданской жизни, работая в коллективе людей, создающих красоту родного города, украшая его садами и парками. Случай сталкивает Дробитько с Лавровским, человеком, прошедшим сложный жизненный путь. Долгие годы провел он в эмиграции, но под конец жизни обрел родину. Писательница рассказывает о тех непростых обстоятельствах, в которых сложились характеры ее героев.
Повести, вошедшие в новую книгу писателя, посвящены нашей современности. Одна из них остро рассматривает проблемы семьи. Другая рассказывает о профессиональной нечистоплотности врача, терпящего по этой причине нравственный крах. Повесть «Воин» — о том, как нелегко приходится человеку, которому до всего есть дело. Повесть «Порог» — о мужественном уходе из жизни человека, достойно ее прожившего.
Наташа и Алёша познакомились и подружились в пионерском лагере. Дружба бы продолжилась и после лагеря, но вот беда, они второпях забыли обменяться городскими адресами. Начинается новый учебный год, начинаются школьные заботы. Встретятся ли вновь Наташа с Алёшей, перерастёт их дружба во что-то большее?