Маттерхорн - [173]

– Я тебе помогу, – сказал Меллас.

Фитч покачал головой: 'Ты сам знаешь, что не сможешь этого сделать. Это убийство'.

– Убийство, – горько сказал Шрам. Он развёл пошире руки, как бы охватывая гору со всеми причиндалами. – А какая разница?

Фитч, вдруг переполненный чувствами, закрыл лицо руками и согнулся почти пополам над лежавшей перед ним картой: 'Я не знаю, какая разница, – простонал он. – Просто оставьте меня в покое'. У него снова дрожали руки.

Немного погодя Меллас сказал как бы в пустоту: 'Мы можем винить войну за приказы, это означает возлагать вину на кого-то ещё. Но за убийство нужно принимать ответственность на себя лично'.

– Не понимаю, что за хрень это означает, – сказал Гудвин.

– Я сам не понимал до последнего времени, – ответил Меллас. Он подумал о Поллини и том мёртвом солдатике у своего окопа, павших – или убитых – от его рук.

Фитч поднял голову: 'Обходного пути нет, если только не захочешь поднять бунт, – сказал он. – Я этого делать не собираюсь. Когда отсюда выберусь, я хочу пуститься во все тяжкие. В тюрьму я не хочу'.

Меллас поковырял мозоли на ладонях. Слегка пнул грязь и вздохнул. Он понимал, что Фитч прав. 'Хорошо, – сказал он, – давай посмотрим, какой шизанутый план ты придумал на этот раз, Джим'. Они с Фитчем переглянулись и засмеялись.

Гудвин покачал головой и присоединился к ним. 'Только я уже не буду грёбаным клином, Джек'.

***

Снова они прорабатывали безрадостные варианты. К 03:00 у них был план. Гудвин пойдёт вверх со вторым взводом по более узкой восточной стороне. Меллас со взводом, составленным из основной части новичков, остатков первого взвода, отделения третьего взвода и миномётного отделения, которое на данный момент оставалось только с винтовками, возьмёт на себя более широкий южный склон. Они пойдут в атаку вместе, юго-восточное плечо горы прикроет их от огня друг друга. Шулер возьмёт оставшихся морпехов из взвода Кендалла, который сейчас насчитывал не больше отделения, и шестерых новичков, чтобы прикрыть северный палец. Это для того, чтобы перекрыть огонь снайперов, на который они наткнулись во время первого штурма, и, в особенности, пулемёт, который выдал свою позицию, стреляя по вертушкам. Тыл наступающего взвода Гудвина окажется под его огнём. Кортелл возглавит отделение Коннолли. Фитч с командной группой расположится между взводами Мелласа и Гудвина и будет продвигаться за ними, чтобы, по крайней мере, иметь возможность видеть, что происходит. Рота 'дельта' прилетит, чтобы защитить КП батальона и поддержать продвижение огнём. Третье отделение первого взвода, возглавляемое Гамильтоном, вместе с Кротом и его вторым номером пойдут кругом на запад и будут уничтожать солдат СВА, которые побегут с горы, или помешают прибытию к ним подкреплений на случай, если атака захлебнётся.

Меллас назначил Джейкобса сержантом своего взвода и передал отделение Джейкобса Робертсону, командиру его первой огневой группы. Потом созвал всех командиров отделений вместе и повторил им задачу. Он считал, что будет лучше оставить отделения нетронутыми, даже если во всех из них оставалось по половине прежнего состава. Это, тем не менее, оставляло ему и Джейкобсу под командованием пять отделений вместо трёх.

Коннолли сглотнул от того, что на него взвалили ответственность за то, что осталось от третьего взвода, и за подавление пулемёта на хребте. Он пожалел, что он хороший командир отделения, а не плохой. Пожалел, что рядом нет Ванкувера, чтобы помочь. Пожалел, что у него так много совершенно зелёных ребят. Он пожалел, что не дома.

Меллас заметил его реакцию. 'Шулер, я знаю, что ты сможешь. Иначе я бы не дал его тебе'.

Коннолли перестал сглатывать, но после того, как Меллас закончил совещание, заговорил Кортелл: 'Я не собираюсь, – сказал он, – я не возьму отделение Шулера'.

Все молча воззрились на него.

– Назовите меня трусливым ублюдком, но я не полезу на гору из-за того, что один спятивший белозадый собирается въехать в генералы на моей чёрной жопе. Я не пойду, чувак, и я такой не один.

Никто не осуждал его. Его ранило в голову, он мог прыгнуть в птицу, которая днём привезла батальонный КП, но он остался.

– Ладно, Кортелл, – сказал Меллас. – Кому бы ты отдал отделение?

Кортелл ожидал другой реакции. Он смутился. Он посмотрел вокруг. Никто не проронил ни слова.

– Райдеру, – наконец, сказал он.

– Иди, позови его.

Кортелл заколебался. Потом сердито развернулся и пошёл к окопам.

Меллас чувствовал страх парней, столпившихся вокруг него в темноте. 'Те, у кого ещё есть отмазки не лезть на гору, могут их предъявить', – сказал Меллас.

Люди переминались с ноги на ногу и смотрели в землю. Заговорил Джейкобс: 'У Д-джермейна отпуск на носу и рука повреждена куском металлолома'.

– Прошу, Джейк, – сказал Меллас. – Пока меня не кокнули, хоть раз назови его осколком. – Все тихо засмеялись. – Кто ещё у тебя может обращаться с М-79? – спросил Меллас.

– Я сам его возьму, – ответил Джейкобс.

– Хорошо. – Меллас посмотрел вокруг. – Кто ещё?

Все молчали.

Подполз озабоченный Райдер. Волосы его были выжжены, брови опалены, и всё лицо смазано мазью. 'Лейтенант, я слышал, завтра мы идём в атаку. Кортелл говорит, что все спятили, а он сам собирается эвакуироваться'.