Маттерхорн - [170]

– Сомневаюсь.

– Тебе, нахрен, почём знать?

– Просто знаю, – сказал он.

– А что Мэллори? – спросил Меллас, меняя тему.

– Шляется туда-сюда. Ждёт трибунала. Ждёт похода к грёбаному дантисту. Так полгода и проваландается или около того.

– Долго он оставался в ящике?

– Я вытащил его через три часа после того, как вы ушли, – добавил Хок.

– Спасибо.

– Не стоит. Надеюсь, давать проклятые показания о его личности придётся тебе, а не мне.

– А у тебя какие проблемы?

– Я просто сказал стоявшему в карауле новичку, что принимаю командование. Блейкли рвал и метал, что проскочили за его спиной, оставив в дураках его, оставив в дураках Кэссиди, корпус МП, военную юстицию и всё такое прочее. А потом отправился в офицерский клуб.

Оба рассмеялись. Потом Меллас вспомнил, как Хок в начищенных ботинках, с блокнотом наготове старался произвести впечатление на батальонном совещании. Он посмотрел на грязь. 'Хок, я знаю, чего это тебе стоило. Спасибо. Он не из тех, с кем бы ты хотел испортить отношения. – Потом он ухмыльнулся. – В особенности после того, как ты стал кадровым'.

– В следующий раз сам, нахрен, вытаскивай; всё, о чём прошу, – сказал Хок немного резко.

– На него наложат суровое взыскание? – спросил Меллас. Он пытался понять, почему разозлился Хок.

– Он навёл чёртов пистолет на грёбаного офицера ВМС, который теперь визжит во всё горло.

– Пистолет же был не заряжен.

– Сраным пистолетом от этого он быть не перестал, – сказал Хок. – Ты-то здесь уже давно. А простые люди считают, что пистолеты – это опасно. Они не спрашивают, есть ли в нём обойма или нет, чтобы посмеяться над шуткой. Доктор перессал и жаждет задницы Мэллори. И он её получит. Потянет на несколько лет.

– Наверное, Мэллори тоже здесь уже слишком долго, – парировал Меллас. – Именно грёбаные врачи ВМС заворачивали его назад.

– Не хочу говорить о грёбаном Мэллори, – сказал Хок.

Издалека послышались новые миномётные выстрелы. 'Ты и не обязан', – сказал Меллас и вжался в стенку окопа, ожидая разрывов. Они пришлись так близко, что в ушах у Мелласа звенело, а Хок просто уставился на противоположную стенку: кровь капала из носа, и рот был широко раскрыт. Они молча переглянулись. Тогда Меллас достал блокнот и начал составлять список необходимого для следующей птицы.

– Меллас, оторвись на секунду, а?

Меллас поднял глаз, напрягая слух из-за шума в ушах, чтобы расслышать то, что хотел сказать Хок.

– Я обижен тем, что ты назвал меня кадровым.

Слова Хока всадили Мелласу, как гирей в живот. 'Я пошутил', – сказал Меллас.

– Меня возмутило это дерьмо, – повторил Хок.

– Прости, – сказал Меллас. – Я не хотел. Это мой обычный сарказм. – Он попробовал придумать, как загладить вину перед Хоком, но слова уже были сказаны. Мелласа можно было только простить. – Иногда мой рот работает быстрее мозгов, – нескладно прибавил он.

– Быстрее твоего сердца, Меллас, – сказал Хок. Он всё ещё сердился. – Что за хрен, по-твоему, этот кадровый? Ты действительно думаешь, что он такой, как его рисуют наши ребята? Это слишком просто для тебя. Ты вернёшься и всю оставшуюся жизнь будешь высокомерно посматривать на грёбаного кадрового. Что такие парни как ты делают здесь? Сводят концы с концами? Этим так называемым грёбаным кадровым некуда уехать, как тебе. И грёбаным новичкам деваться некуда. Для многих из них это всё, что есть. Вот это – вершина их маленькой горки. А люди типа тебя летят над нею и серут на неё. Проклятые высокомерные грёбаные мудаки.

– Я не хотел никого унизить, – промямлил Меллас.

– Просто не обижай хороших парней вроде Мэрфи и Кэссиди. Вот ты собираешься поступать на юридический факультет. А куда, мать его, поступить Кэссиди? Здесь он хоть чего-то да стоит. А ты на это навалил.

У Мелласа начал закипать собственный норов: 'Что мне прикажешь делать, пожалеть его? В таком случае я должен пожалеть и полковника, и Третьего'.

– Послушай. Полковник – говнюк. Третий – тоже говнюк. Прекрасно. Согласен. Но вот что я хочу сказать, Меллас: ты никогда не задумывался, почему они говнюки? Думаешь, им нравится каждую минуту своей малюсенькой жизни трепетать из-за того, что кто-то навалит на них кучу, потому что одна из их рот не вышла вовремя на контрольную точку? Я не призываю забыть, что они засранцы. Я просто говорю, что когда называешь кого-то кем-то, то имей сочувствие. Повесь на них какой угодно ярлык, но то, кто они и кто ты, – это в основном вопрос удачи, как и во всём остальном.

Меллас и Хок смотрели в землю перед собой, стараясь не встретиться глазами.

– Кажется, иногда я забываю своё место, – наконец, сказал Меллас, еле улыбнувшись Хоку.

Хок тоже улыбнулся. 'Блин. Обратил хорошую нотацию в шутку, Меллас. – Он сунул ладони под бронежилет и посмотрел на Мелласа. – Меллас, у тебя есть всё то, что я сам бы хотел иметь. Я просто ревную, когда вижу, как ты на это кладёшь хрен'.

– У меня есть то, чего ты сам бы себе хотел? – Меллас закатился смехом, который сильно напомнил крик боли. – Хок, у меня нет ничего. Хрен да маленько.

– У тебя есть мозги, ты знаешь, к чему идёшь и как туда попасть. Ты называешь это 'ничего'?

– Минуту назад ты заставил меня почувствовать себя полным говном за то, что я такой бесчувственный, а теперь говоришь мне, что у меня талант и ты завидуешь.