Маттерхорн - [133]

Шрифт
Интервал

Земля кипела на передней стороне бугра и по обе стороны от Янга. Зубы его оскалились и лицо исказилось от страха, когда они с пулемётчиком СВА захватили друг друга в цель; между ними летали пули. Но Янг вёл стрельбу короткими упорядоченными очередями, чтобы не перегреть ствол, давая остальным свободу двигаться. Джермейн крикнул Робертсону и двум новичкам из его огневой группы, которые оказались вверху над ним, пригнуться. Потом он поднялся, выставляя себя под огонь, и послал несколько гранат по амбразуре блиндажа. Пулемёт СВА замолчал.

Тогда Робертсон и те два парня поползли на коленях и вскарабкались на стенку блиндажа, чтоб довести дело до конца. Меллас уже бежал прочь, сделав всё, что смог. Он не видел, как один из ребят рухнул на землю, раненный в спину из скрытого окопчика справа от блиндажа. Робертсон скатился под защиту кустов, бросив две гранаты в окоп и прикончив двух северовьетнамцев, стрелявших оттуда. Без гранат, однако, теперь он был бесполезен против блиндажа с пулемётом. Прижав к груди винтовку, он лежал на спине. Пулемёт снова открыл огонь. Янг ответил. Это позволило Джейкобсу прикинуть, что делать дальше.

Меллас забежал за отделение Янковица. Они сбились в груду, облегчая работу пулемётчикам СВА; местность подталкивала их, ничего не подозревающих, к более лёгкому, но куда более смертоносному подходу по верхушке гребня. Меллас заметил Басса и крикнул: 'Уведи этих тупых придурков с гребня'. Басс, хватая ртом воздух, кивнул и побежал вперёд; Коротышка с рацией преследовал его по пятам.

Меллас двинулся прямо вверх на гору. Ему попался Поллини, бешено пытающийся проработать свою винтовку. Поллини смотрел вверх над собой, а не на оружие, и вновь и вновь заклинивал его работу.

У Мелласа не заняло много времени, чтобы распознать ловушку. Кусты прямо вверх от Поллини были срезаны на уровне примерно двух футов от земли, а затем ветви вернули в нормальное состояние. Это был расчищенный сектор обстрела для пулемёта, который перерубит ноги наступающего бойца, заставив его рухнуть под пулями. 'Дай-ка мне грёбаную винтовку, Недолёт', – крикнул Меллас. Его голос едва был слышен в общем грохоте. Поллини отдал Мелласу винтовку, словно она готова взорваться в любую секунду. Он дико посмотрел на Мелласа, затем вниз, туда, где, казалось, было безопасно. Потом улыбнулся Мелласу: 'Её заело, сэр'.

Меллас сразу увидел, что Поллини не до конца вставил магазин, и верхний край блокировал ход затвора. Меллас покачал головой и вставил магазин как следует. Он выстрелил короткой очередью. Горячие гильзы посыпались прямо в щёку Поллини. Гильзы вернули Поллини к сложившейся обстановке. Он ухмыльнулся и потянулся к винтовке, снова вглядываясь вверх, в расчищенный в кустах туннель.

– Всё нормально, Недолёт? – спросил Меллас.

Поллини улыбнулся, сглотнул и кивнул: 'Да. Заклинило нахер, да, сэр?'

– Ага, теперь опять заработала. Смотри в оба. Вон там, прямо над тобой, пулемёт. – Меллас двинулся прочь, разыскивая Янковица.

Поллини поднялся на ноги и бросился вверх по склону. Он побежал прямо по аккуратно зачищенной полосе и скрылся из глаз Мелласа прежде, чем Меллас успел его задержать.

Пулемёт открыл огонь, и Меллас бросился за небольшой выступ, пули застучали по грязи и веткам. Пулемёт замолчал. В короткой тишине он услышал, как кричит Поллини: 'Я ранен! Я ранен!'

Меллас вжался в землю, когда пулемёт заработал снова; он надеялся, что Поллини поползёт назад. Не пополз.

На склоне горы возник Басс. 'В кого попали?' – спросил он.

– В Недолёта, – сказал Меллас, отползая к Бассу, который приник боком к крутому склону. Коротышка присел на корточки и пытался слушать рацию, прикрывая рукой свободное ухо.

Басс посмотрел вверх: 'Там грёбаный пулемёт, сэр'.

– Знаю. Недолёт жив. Я слышал, как он орёт.

– Я тоже, – сказал Басс. – Но это самоубийство достать его отсюда. Мы обойдём. Пулемёт вкопан, но он не в блиндаже, как другой. Может, попробуем 'майк-двадцать шесть'.

В относительную безопасность под гребень горы, где притаились эти трое, подобрался Док Фредриксон. Он откинулся на склон, грудь его ходила ходуном, он смотрел на длинный гребень, где в открытую лежали несколько тел. Он не прислушивался к разговору.

Меллас повернулся к Бассу и ухмыльнулся: 'Что думаешь, сержант Басс? Если я вытащу Поллини, стоит это хотя бы 'Благодарственной медали за службу в ВМС'?' – Меллас намеревался преподнести это как шутку, но понял, что произнёс фразу с изрядной долей серьёзности.

Басс посмотрел на него. Он не склонен был шутить. 'Вас там убьют, лейтенант. Не делайте этого'.

Меллас внезапно решился получить медаль; кроме того, это по его вине Поллини не остался в наряде по камбузу на ВБВ. Он обратился к Фредриксону: 'Жди здесь, пока я не вернусь'. Фредриксон всё никак не мог отдышаться и потому не ответил.

Басс сказал: 'Хорошо, сэр, я попробую вас прикрыть. Если вас убьют, я внесу вас в посмертный список на 'Бронзовую звезду' '.

– Договорились.

До сего момента Меллас чувствовал себя так, словно попал на сеанс в кино. Теперь же, поставленный перед последствиями своего решения, он почувствовал, что фильм вот-вот разделится на две части: внезапный, опаляющий белый свет, а за ним – пустота. Он посмотрел, как Коротышка с Бассом медленно отползают от него влево. Он кивнул, и они подняли винтовки на уровень кромки горы и открыли огонь.


Рекомендуем почитать
Потомкам нашим не понять, что мы когда-то пережили

Настоящая монография представляет собой биографическое исследование двух древних родов Ярославской области – Добронравиных и Головщиковых, породнившихся в 1898 году. Старая семейная фотография начала ХХ века, бережно хранимая потомками, вызвала у автора неподдельный интерес и желание узнать о жизненном пути изображённых на ней людей. Летопись удивительных, а иногда и трагических судеб разворачивается на фоне исторических событий Ярославского края на протяжении трёх столетий. В книгу вошли многочисленные архивные и печатные материалы, воспоминания родственников, фотографии, а также родословные схемы.


Письма к Луцию. Об оружии и эросе

Сборник писем к одному из наиболее выдающихся деятелей поздней Римской республики Луцию Лицинию Лукуллу представляет собой своего рода эпистолярный роман, действия происходят на фоне таких ярких событий конца 70-х годов I века до н. э., как восстание Спартака, скандальное правление Гая Верреса на Сицилии и третья Митридатова война. Автор обращается к событиям предшествующих десятилетий и к целому ряду явлений жизни античного мира (в особенности культурной). Сборник публикуется под условным названием «Об оружии и эросе», которое указывает на принцип подборки писем и их основную тематику — исследование о гладиаторском искусстве и рассуждения об эросе.


Полководец

Книга рассказывает о выдающемся советском полководце, активном участнике гражданской и Великой Отечественной войн Маршале Советского Союза Иване Степановиче Коневе.


Верёвка

Он стоит под кривым деревом на Поле Горшечника, вяжет узел и перебирает свои дни жизни и деяния. О ком думает, о чем вспоминает тот, чьё имя на две тысячи лет стало клеймом предательства?


Сулла

Исторические романы Георгия Гулиа составляют своеобразную трилогию, хотя они и охватывают разные эпохи, разные государства, судьбы разных людей. В романах рассказывается о поре рабовладельчества, о распрях в среде господствующей аристократии, о положении народных масс, о культуре и быте народов, оставивших глубокий след в мировой истории.В романе «Сулла» создан образ римского диктатора, жившего в I веке до н. э.


Павел Первый

Кем был император Павел Первый – бездушным самодуром или просвещенным реформатором, новым Петром Великим или всего лишь карикатурой на него?Страдая манией величия и не имея силы воли и желания контролировать свои сумасбродные поступки, он находил удовлетворение в незаслуженных наказаниях и столь же незаслуженных поощрениях.Абсурдность его идей чуть не поставила страну на грань хаоса, а трагический конец сделал этого монарха навсегда непонятым героем исторической драмы.Известный французский писатель Ари Труая пытается разобраться в противоречивой судьбе российского монарха и предлагает свой версию событий, повлиявших на ход отечественной истории.