Матросы - [3]
А первый кронштадтский полк лежит и лежит — мертвый, у села Кузнецовского.
Сибирцы бродят, смотрят на матросов, удивляются:
— Вот народ!
— И чего они такие?
— Меченые…
На руках матросов действительно синеют якоря.
Шарят сибирцы, обирают трупы. У одного портсигар пустой нашли, у другого — наган без патронов, у третьего газету вытащили.
— Дай–ка газетку, покурим…
А полуротный тут как тут:
— Дай сюда газету!
— На раскурку разрешите оставить, господин прапорщик.
— Давай, не разговаривай!
Сует солдат газету полуротному:
— Виноват…
Разве можно нижним чинам сибирской армии держать в руках «Красную газету»?
Кронштадт
1930 г.
БУШЛАТ МАТРОСА КОЦУРЫ
Эх, и времечко! Эх, и времечко! Ну и времечко — восемнадцатый год да на Черном море!
Жизнь идет в Новороссийске.
С Кубани казаки поглядывали — боязно тронуться к берегу. Матросы там. Расчистят — хоть и казаков. Очень память свежая. И кроме того, казаки по гроб не забудут «Ростислава».
— Ой, чертяка, бил, ой, бил! Вдарит: окопа нема, а турки, як консервы: тилько мясо пораскидано. Так який дурень к Новороссийску пойдет, як там флот? 3 перевалов тилько доглядать — як там матросы.
Доглядали — сало жевали, доглядали.
Затопили мы свой флот в Новороссийске.
Пошевелились кубанцы, почесались, — ну як? Белые стали большевиков от Царицына отрезать–то — на Федько жать и в тыл Батайской группе Сорокина выходить. Кубанцы еще трохи пошевелились — мабуть, пийшлы? Белые Тихорецкую взяли. Шкуро пошел — гэй, казаки! Кубанцы еще почухались.
— Так, мабуть, пийшлы?
Народ хитрый — разглядели, что можно казаковать по–за чужими офицерскими спинами. Пошли.
Двадцать шестого августа, в четыре часа дня, Новороссийск был взят белыми. Вошли со стороны Неберджаевской и Анапы. Вдогон Таманской армии вошли. Казаки поглядели.
— Флота нема? Мабуть, де захоронывсь?
Нет — флот не захоронился, не спрятался. В воде истлевали сигнальные флаги: «Погибаю, но не сдаюсь».
Ну, тогда казаки стали храбрые. Забоговали в Новороссийске, заскакали, заджигитовали по Серебряковской улице.
— Флота нэмае!
— Шукай матросов! Де воны!
Белые матросам скидки не делали. Весь Новороссийск в ужасе затрясся, когда белые взялись за оставшихся матросов. Рубили их «на капусту», на молу расстреливали, вешали…
Ну, годочки, которые на север не поехали, в нейтралитет заиграли, — к расчету! Едут казаки богатые и веселые — понабирали барахла в городе. В два огляда. Военная добыча. Едут, а мальчишки смотрят. Казаки кричат:
— Гэй, пацаны! Чуете! Грошей дамо, в казаки визьмем. Де матросы? А ну, кажить!
— Дяденька, давай покажу.
Бежит пацанок матроса показывать.
— Вон, дяденька, вон сидит.
Сидит в вольной одеже с эскадренного миноносца «Калиакрия» кочегар. Баба у него здесь. С ума из–за бабы сошел, — красавица баба. Куда от нее ехать?! На мангале баба варит–жарит, белье стирает, спит, любит. Красавица баба и руки золотые. Сколько к ней братков подсыпалось, сколько ей дарили, сколько у ней просили! Взяла кочегара — грудь у него, как меха, брови тонкие, чистый, как стеклышко.
Сидит кочегарик у домика — и домик на Нахаловке с садиком у бабы. Во, баба!
Скачут казаки. Встать или сидеть кочегару? Сидеть решил. Сидит, поглядывает. Что я особенно сделал? Ну, во флоте был? Был. По призыву? По призыву. С тысяча девятьсот тринадцатого года? С тысяча девятьсот тринадцатого. Георгиевский крест имею? Имею. А что было на митинге авралил — так кто не авралил? Ну, скажи сам, кто не авралил? Было и кубанцы чище авралили — войну долой и все в этом роде. Не так? Так…
Скачут казаки. По камням копыта бьют. Первый ближе, опередил других.
— Бувай здоров, матрос!
Шашка сверху — в плечо, в кость, в ребра… А–аах… Ничего рубят кубанцы.
Идут казаки к цементному заводу. В заставу на шоссе.
— Як з города кто втикать на Кабардинку — Геленджик буде — стой!
Сидят, на море глядят. А за молом — стеньги и реи миноносцев над водой торчат, как кресты. Кладбище флота! Ох, свободно казакам — никто не мешает.
Идет человек.
— Стой! Хто такий?
— Житель местный, со Стандарта.
— А ну, наколка есть?
Смотрят — нет наколки. Вроде и верно — житель. Матросы все с наколкой.
— А ну, хрест есть?
Смотрят — нет креста на шее.
— Колы в тоби хреста нэмае — большевык ты, сукин сын!
— Ей–богу, господа казаки…
— А — господа? Ласковый стал… Бажан, а ну веди его к сотнику. Хай разберуть.
Отполосовал дядьку сотник — креста нет, а, подумайте!
Коцура сидит третий день как миленький. В окошечко из чердака глядит — бухту видит, пристани. Только кораблей не видит. Ушел в воду «Фидониси» — красавец, новичок был! Эх, кораблик был! Своими руками открыл Коцура кингстоны на «Фидониси» и, выбежав наверх, бросился в поджидавшую его шлюпку. Последний раз глянул на родной эсминец, погружавшийся в воду.
Товарищи после потопления флота на север подались, а он, стыдно сказать, решил отдохнуть: послужил пять лет — и будет… А как белые пришли — понял Коцура, что если и отдохнет он, так только покачиваясь где–нибудь на фонаре. Все вспомнил сейчас Коцура… Эх, дал бы он себе в ухо, в нос!
Есть нечего, пошевелиться нельзя. В чужой дом залетел. Услышат — выдадут, из боязни. Думает Коцура, мудрует. Только что–нибудь сообразит — на руку посмотрит, в тоску вгонится. На руке якорь, две буквы «И. К.» и «1916». В экипаже еще накололи. Хоть с кожей, с мясом сдирай наколку.
За пьесу «Незабываемый 1919-й» постановлением Совета Министров СССР от 8 марта 1950 года В. В. Вишневскому присуждена Сталинская премия первой степени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Новая книга Александра Поповского «Испытание временем» открывается романом «Мечтатель», написанным на автобиографическом материале. Вторая и третья часть — «Испытание временем» и «На переломе» — воспоминания о полувековом жизненном и творческом пути писателя. Действие романа «Мечтатель» происходит в далекие, дореволюционные годы. В нем повествуется о жизни еврейского мальчика Шимшона. Отец едва способен прокормить семью. Шимшон проходит горькую школу жизни. Поначалу он заражен сословными и религиозными предрассудками, уверен, что богатство и бедность, радости и горе ниспосланы богом.
Герои Владислава Владимирова — люди разных возрастов и несхожих судеб. Это наши современники, жизненное кредо которых формируется в активном неприятии того, что чуждо нашей действительности. Литературно-художественные, публицистические и критические произведения Владислава Владимирова печатались в журналах «Простор», «Дружба народов», «Вопросы литературы», «Литературное обозрение» и др. В 1976 году «Советский писатель» издал его книгу «Революцией призванный», посвященную проблемам современного историко-революционного романа.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эпизод из жизни северных рыбаков в трудное военное время. Мужиков война выкосила, женщины на работе старятся-убиваются, старухи — возле детей… Каждый человек — на вес золота. Повествование вращается вокруг чая, которого нынешние поколения молодежи, увы, не знают — того неподдельного и драгоценного напитка, витаминного, ароматного, которого было вдосталь в советское время. Рассказано о значении для нас целебного чая, отобранного теперь и замененного неведомыми наборами сухих бурьянов да сорняков. Кто не понимает, что такое беда и нужда, что такое последняя степень напряжения сил для выживания, — прочтите этот рассказ. Рассказ опубликован в журнале «Наш современник» за 1975 год, № 4.
В книгу вошли роман «Воскрешение из мертвых» и повесть «Белые шары, черные шары». Роман посвящен одной из актуальнейших проблем нашего времени — проблеме алкоголизма и борьбе с ним. В центре повести — судьба ученых-биологов. Это повесть о выборе жизненной позиции, о том, как дорого человек платит за бескомпромиссность, отстаивая свое человеческое достоинство.
Новый роман грузинского прозаика Левана Хаиндрава является продолжением его романа «Отчий дом»: здесь тот же главный герой и прежнее место действия — центры русской послереволюционной эмиграции в Китае. Каждая из трех частей романа раскрывает внутренний мир грузинского юноши, который постепенно, через мучительные поиски приходит к убеждению, что человек без родины — ничто.