Матрос Специального Назначения - [38]

— Слышь, Брейк, хрен нам получится у тётки поработать, сейчас «рундук» с ней договорится, у него возможностей больше.

Ну, скорее всего, так оно и будет, да и удастся ли нам вырваться в следующее увольнение — одному каплейту известно.

Помощник дежурного, встречающий увольняемых, подозрительно покосился на нас, спросил — нахрена мы тащим весь этот хлам в роту? — заглянул в коробки сверху и отпустил восвояси.

— Александр Палыч, — заорал я, ввалившись в каптёрку, — смотри, что я принёс!

— Ух ты, коробки! — восхитился Федос, — в эту большую сухпай складыватьбудем, в те, что поменьше пилотки, а в эти…

— Достань те, которые сверху, коробки и посмотри, что внутри, — охладил я его рвение, грохнув картонки на пол.

— Ни фигааа себе, аппарат! сейчас мы его раскурочим, достанем монетки, а на них купим наборник!

— Саня! Ты что — идиот? Ты думаешь, я под ментовскими пулями, под лай овчарок эту бандуру с будки срывал для того, чтобы монетки достать? Это и есть наборник! это — Т-Е-Л-Е-Ф-О-Н!!

— О, точно! а я чего-то и не сообразил, думал сейчас монеток наберем, линейщику десятку дадим и еще на телефон останется.

— Не ты один такой! Зелёный на шухере стоял — тоже, как ты, подумал. Стоп! а что у тебя на морде?

Справа на скуле Сани отчётливо виднелся свежий синяк. Федос, чуть потупился и отвёл глаза в сторону.

— Да так, ерундень, об косяк стебанулся.

— Ага, и косяк тебе зарядил с левой, чтобы по команде «равняйсь» синяк заметно не было?

— Да этот Гвоздь на ужине снова доколебался — теперь уже до меня. Я ему надерзил, он меня на выходе выцепил, в скулу зарядил. Тут наши подтянулись, он сказал — ждите, типа, шторма после отбоя.

— Ни фига, это он, типа, учить нас придёт? Наши ведь старшаки нас с роты не трогают — до конца слаживания. Да каплейта они боятся. Говорят, наши «предки» всю роту держали — одного призыва были.

— Да, так нам и достаётся за «предков», которых мы и в глаза не видели. Наши старшаки бают, что Гвоздь нарывался пару раз, даже на разборы с толпой приходил, но их всех отметелили, теперь думает нас по полной загнуть.

— И, что теперь делать будем? Надо группу подымать.

— Все уже итак в курсе, посмотрим кого из старшаков Гвоздь приведёт. Да ладно, ты не думай про то, давай «кохве» попьём, там Зелёный уже в группе рассказывает, что по ресторанам на «Мерседесе» катались, все бабы ваши были!..

Мы попили кофе, переложили форму по размерам по коробкам, расставили рюкзаки для завтрашней выдачи. Весело почему-то не было. Предчувствие «разбора» от старшего призыва, да еще не с нашей роты, угнетало. Вышли на общее построение, на вечернюю прогулку, проверку. Спели песню — про то, как готовы «всю жизнь служить в военном флоте». Прошлись в составе группы и роты перед трибуной. Разошлись готовиться к отбою. В группе никто не курил (карасям запрещено), но, перед заходом в казарму, долго сидели в курилке, молчали, ничего не обсуждая, пока нас не разогнали по кубрикам. Постирали носки, развесили на баночках для просушки, молча нырнули на шконки. Прошёлся дежурный, пересчитал личный состав, ушёл. Потом казарму покинул ответственный — мичман из третьей группы. Я даже потихоньку начал засыпать. Проснулся от того, что вахтенный тихо будил Федосова. Я сразу же навострил уши. Саня тихонько огляделся, запрыгнул в брюки, надел тельняшку, ботинки на босу ногу, намотав на руку ремень, крадучись вышел из кубрика. Я тут же спрыгнул со своего блатного второго яруса, начал спешно экипироваться. Рядышком со мной мягко приземлился Зелёный, чуть ли не в полёте запрыгнув в штаны, даже не расстёгивая боковые застёжки. Я крутнул головой. Вся группа тихо, как мышки, одевалась и наматывала на руки ремни.

— Ну что? — полушепотом спросил один из «киевлян».

— Идём в колонну по одному, — махнул я рукой на выход.

Вахтенный, увидев нас, крадущихся в походном порядке, выпучил глаза и зашипел:

— Мляяя, карасня! по шконкам, выдрёныши! бегом-марш в кубрик!

— Тсс, — прошипел на него Зелёный и приложил палец к губам, — не кричите, товарищ матрос. Карасня отрабатывает задачу. Отработаем — и вернемся в кубрик.

Вахтенный попытался еще что-то сказать, но, увидев наши насупленные морды и бляхи ремней, постукивающие по ладоням, смутился и, молча отойдя в сторону, взял в руки «русалку» и, как будто не видя нас, начал надраивать палубу.

Федоса мы нашли на «песочнице» — площадке для рукопашного боя. Наш второстатейный старшина стоял напротив Гвоздя и, немного склонив голову, слушал его. Неподалёку стояло еще четыре «годков», покуривавших в кулак и делавших вид, что их ничего не касается. По моему разумению, они наверняка сами были недовольны своим старшиной Гвоздём. Если сам не можешь застроить карася, то тебе уже хрен кто поможет. А пришли наверно из-за чувства солидарности или от нечего делать. Мы пока показываться не стали и заняли за углом казармы выжидательную позицию.

Гвоздь что-то высказывал Федосу, поднимая его рукой за подбородок и пытаясь заглянуть ему в глаза. Потом отпустил голову и резко двумя руками хлопнул Саню по ушам. Федос присел, схватившись за уши, и замотал головой. Всё, пора выскакивать. Но мы не успели. Саня резко выпрямился и за какую-то секунду отработал на Гвозде ту самую четверку ударов, которую мы тренировали накануне. То, что я представлял в своих грёзах, свершилось наяву. Только вместо меня был Федос, а вместо здоровенного Боло Янга был Гвоздь.