Иногда Гордон стоял в ванной перед зеркалом и подносил к лицу зеркальце для бритья, пытаясь рассмотреть себя в профиль. Прямые черные волосы, которые он часто мыл, глаза не слишком близко, не слишком далеко посаженные, слегка раздвоенный подбородок — все нормально. Разве нет? Потом он смотрел снова и понимал, что обманывает себя. У него неказистая внешность. До такой степени неказистая, что вернее было бы назвать ее антиказистой. Приближая лицо к зеркалу, он видел мириады открытых пор на носу и на щеках, придающих коже консистенцию пемзы и наводящих на мысль, что его изготовили на фабрике поролоновых игрушек. Нос — тоже не фонтан (впрочем, смотря в каком смысле). Орлиный — то есть с крыльями вразлет, и длинный, практически без переносицы. Иногда Гордон задумывался об операции. Увы, пластика лица по карману лишь кинозвездам. Хотя какой материал дешевле пластика? Картон? Папье-маше?
Уж лучше не надо.
Впрочем, он понимал, что проблема не хирургическая. Дело не во внешности, а в манерах. Стоило ему столкнуться с женщиной в коридоре на работе, или у лифта, или в очереди за бутербродами, как сердце начинало биться, словно мобильный, поставленный на вибровызов. Он краснел, как фабрика по производству кетчупа. Внутри все сжималось, и как если бы его внутренности были сделаны из губки, пропитанной горячим рассолом, в результате сжатия из пор немедленно выступал пот. Гордон потел, как водопроводная труба. Не то чтобы водопроводные трубы потели — они не млекопитающие и вообще не живые, — но вы понимаете, о чем я.
Самое странное, что он вовсе не страдал робостью. Его беда была прямо противоположного свойства. Он не терял дар речи — напротив, на него нападал словесный понос, и он ляпал какую-нибудь чудовищную глупость, не успев даже понять, что говорит. Гордон всякий раз губил свои шансы обрести настоящую любовь просто тем, что нес дикую околесицу…
Так что «это» — его роман, его неземное чувство — все не случалось. Может быть, судьба сберегала «это» на будущее. Хотелось бы верить, что судьба хранит «это» в мощном холодильнике или с использованием современной вакуумной технологии, чтобы не протухло, потому что все сроки годности давно вышли. Даже если ему удавалось преодолеть замешательство и завязать разговор с девушкой, выяснялось, что она уже с кем-то встречается или замужем, короче, что поезд давно ушел. Однако Гордон по-прежнему верил, что однажды встретит свою суженую, свою половинку (четвертинку, осьмушку) в лучезарной ночной сорочке.
Однажды, говорил он себе, она придет.
:^0
Гордон работал координатором базы данных в компании, офис которой располагался в Саутуорке. Его типичный день выглядел так: он ехал на поезде из Фелтема, где жил, до вокзала Ватерлоо и шел пешком в здание фирмы, похожее на огромный книжный шкаф. Поднимался на третий этаж, входил в офис «Саутуорк Датабейз Координейшн Консолидатед». Садился за стол, включал компьютер. Двадцать минут читал электронную почту. Украдкой ковырял в носу, пригнувшись к самой клавиатуре, так что сослуживцы не видели (по крайней мере так он думал). Потом поворачивался вместе со стулом на сто восемьдесят градусов и болтал с Тимом, который сидел напротив.
Большую часть времени он проводил в интернете: высказывался в чатах, заходил на всякие диковинные сайты, создавал собственных виртуальных персонажей. С характерным британским пессимизмом Гордон говорил себе, что в этом нет никакого смысла и все выльется в очередное разочарование. Однако, не будь разочарований, не было бы и очарований, ведь верно?
Он пытался знакомиться с девушками через интернет — без особого успеха. Однажды у него завязалась оживленная переписка с некой Ивлин Муллхоланд — они отыскали друг друга через интернетовскую службу знакомств. Через две недели Гордону начало казаться, что он нашел наконец родственную душу. Договорились о встрече. В самом начале знакомства Гордон предусмотрительно уточнил пол собеседника. <<Дорогая Ивлин>> — напечатал он — <<Как дела? Ты *правда* девчонка?>> В ответ пришел графический файл; раскрыв его, Гордон увидел фотографию пышнощекой зеленоглазой блондинки лет двадцати пяти. Подпись гласила: «Гордону от Ивлин, киски на миллион долларов!» Успокоенный Гордон условился встретиться на вокзале Ватерлоо в обеденный перерыв. Чтобы узнать друг друга, договорились держать под мышкой левой руки журнал «Базы данных». Гордон, в новом тесном пиджаке, надушенный одеколоном «Сссекси для мужчин» (с коброй на этикетке), прождал больше часа, всматриваясь в каждую симпатичную блондинку. Еще через двадцать минут он вынужден был признать, что единственная особа с подходящим журналом под мышкой — одутловатый дядька сильно за сорок. Собравшись с духом, он подошел.
— Простите. Ивлин?
— Гордон! Привет!
От долгого ожидания и без того раздражительный Гордон стал еще раздражительнее.
— Псих! — фальцетом завопил он. — Господи, Ивлин, я же спросил, девушка ли ты, и получил в ответ фотографию белокурой красотки. Киска на миллион долларов, написал ты.
— Да, и у меня хорошая новость, — с жаром отвечал Ивлин. — Операция будет стоить
