Матильда Кшесинская и любовные драмы русских балерин - [5]

А вот ещё запись:

«Сегодня был у малютки Кшесинской… Малютка Кшесинская очень мила… Малютка Кшесинская положительно меня занимает… Попрощались – стоял у театра, терзаемый воспоминаниями».

Матильда была в полном восторге от того, что её выступление увидела императорская семья, да и не только семья, её выступлением были восхищены и преподаватели.

Дома она рассказывала родителям:

– Вы представляете, папенька и маменька, нас приехал поздравлять сам император Александр Александрович. Я выступала, и он сказал, что я буду звездой русского балета.

– Доченька, я горжусь тобой! – воскликнул отец Феликс Иванович Кшесинский.

Отец Матильды был известным театральным танцором.

Театральный критик и драматург Александр Алексеевич Плещеев (1858–1944), сын известного поэта Алексея Николаевича Плещеева, писал о нём:

«Более удалое, гордое, полное огня и энергии исполнение этого национального танца трудно себе представить. Кшесинский умел придать ему оттенок величественности и благородства. С лёгкой руки Кшесинского или, как выразился один из театральных летописцев, с лёгкой его ноги, положено было начало процветанию мазурки в нашем обществе. У Феликса Ивановича Кшесинского брали уроки мазурки, которая с этой даты сделалась одним из основных бальных танцев в России».

«Первые встречи…»

Выпускной вечер прошёл. Теперь предстояла разлука с подругами – разлетались выпускницы из своего гнёздышка.

После выпускного Кшесинская однажды совершенно случайно увидела Николая Александровича. Цесаревич ехал в карете по улице Петербурга. Она остановилась, посмотрела ему вслед, а он неожиданно обернулся. У Кшесинской замерло сердце. После выпускного она часто вспоминала его, думала о нём и, не отдавая себе отчёта, мечтала его увидеть.

Вечером Матильда стала рассказывать своей сестре Юле о своих подругах, с которыми расставалась со слезами, о концерте… Они сидели в большой уютной комнате, стоял большой диван, в углу висело дамское зеркало, стояла тумба. Сёстры долго разговаривали. А потом вдруг Матильда, слегка покраснев, поведала о Николае Александровиче, которого впервые увидела в зале, а потом на улице, когда он проезжал мимо. И заметила загадочно:

– А ведь он, приметив меня, обернулся. Почему он обернулся?

О случайных встречах Матильда вспоминала в мемуарах:

«…я шла с сестрой по Большой Морской, и мы подходили к Дворцовой площади под арку, как вдруг проехал Наследник. Он узнал меня, обернулся и долго смотрел мне вслед. Какая это была неожиданная и счастливая встреча!

В другой раз я шла по Невскому проспекту мимо Аничкова дворца, где в то время жил Император Александр Третий, и увидела Наследника, стоявшего со своей сестрой, Ксенией Александровной, в саду, на горке, откуда они через высокий каменный забор, окружавший дворцовый сад, любовались улицей и смотрели на проезжавших мимо. Опять неожиданная радостная встреча. Шестого мая, в день рождения Наследника, я убрала всю свою комнату маленькими флажками. Это было по-ребячески, но в этот день весь город был разубран флагами».

Что это? Любовь? Возможно, в те минуты Матильда ещё не отдавала себе отчёта в том, что действительно в её сердце рождалось сильное, трепетное чувство.

Она вступала в жизнь, в жизнь, как оказалось, очень долгую, наполненную множеством суровых испытаний, которым суждено было начаться уже очень и очень скоро.

А позади была учёба, причём очень успешная учёба в знаменитом театральном училище. О самом этом училище, как и о театральном образовании тех лет, которое будущие балерины получали в двух театральных учебных заведениях – московском и петербургском, – Матильда рассказала в своих мемуарах:

«Оба театральных училища, петербургское и московское, были подчинены Министерству Императорского Двора и состояли в ведении Дирекции Императорских театров. Каждую осень в балетное училище принимались дети от девяти до одиннадцати лет после медицинского осмотра и признания их годными к изучению хореографического искусства. Жюри было строгое, и лишь часть записавшихся на экзамен попадала в школу, в которой училось около шестидесяти-семидесяти девочек и сорока-пятидесяти мальчиков. Ученики и ученицы были на полном казённом иждивении и отпускались домой только на летние каникулы. Во время своего пребывания в школе они иногда выступали на сцене.

По окончании балетной школы в семнадцать-восемнадцать лет ученики и ученицы зачислялись в труппу Императорских театров, где оставались на службе двадцать лет, после чего увольнялись на пенсию или оставались на службе по контрактам. В балетной школе преподавали не только танцы, но и общие предметы наравне с нормальными школами – было пять классов с семилетним курсом. Хотя в Москве и в Петербурге были отдельные две труппы и два отдельных училища, но они входили в общий состав Министерства Императорского Двора, управлялись Директором Императорских театров и составляли как бы одно целое. Артисты петербургского и московского Императорских театров выступали в обеих столицах».

После окончания училища Матильда Кшесинская была принята в балетную труппу Мариинского театра, где поначалу танцевала как Кшесинская 2-я. Кшесинской 1-й называли её старшую сестру Юлию Феликсовну, тоже окончившую Императорское театральное училище.