— Но какова позиционная ничья! — сразу начал Поддьяков. — Два коня против ферзя! Каково?
Я недоуменно уставился на него. Откуда он знает? Я не сообщал ему текста партии!
— Гроссмейстер, — профессор назвал одно из самых громких шахматных имен, — в восторге от выдумки своего противника.
Она поистине достойна Морфи.
— Как так Морфи? — запротестовал я. — Морфи играл черными, а позиционную ничью сделали белые.
Михаил Михайлович улыбнулся:
— Это у вас тут Морфи играл черными, а там, за океаном, Морфи играл белыми. Черными согласился играть лучший гроссмейстер Запада.
— Он поверил в ясновидение?
— Там многие этому верят. А вот как у вас тут поверили… — и он с улыбкой развел руками.
Я почувствовал себя уничтоженным.
— Значит, гроссмейстеры играли не с Морфи, а между собой? — упавшим голосом спросил я.
— Конечно. Иначе партии бы не было! Ведь мы же договорились сделать вклад в шахматную науку.
— Как же передавались ходы? А клерк из Нового Орлеана?
— Этот банковский служащий нам, очень помог. Вы, конечно, помните об опытах с подводными лодками? На борту их находились перципиенты, угадывающие карты, которые предъявляли им на берегу индукторы, находящиеся за тысячи километров.
— Да, я слышал но не придавал им значения.
— И напрасно! Один из этих перципиентов и был нашим банковским служащим. Ему удалось установить контакт с вашей телепаткой. Оба думали, что общаются с прошлым и передают ходы великого Морфи. Хотя на деле связь с прошлым и не была установлена, результат эксперимента едва ли нужно считать отрицательным. Тем более что аналогичный эксперимент был проведен одним из американских космонавтов, находившимся на Луне.
Правда, есть сомнения в чистоте эксперимента…
— Но у нас! Есть же шахматная партия!
— Что бы ни случилось, она украсит шахматные издания.
Отчет же об эксперименте — соответствующее отделение Академии наук.
— Кесарево — кесарю, — уныло сказал я и решил не писать для молодежного журнала статьи о победе над Временем.
Вместо нее я написал этот рассказ.
