Мать Зимы - [12]

Тир нахмурился, копаясь в чужих воспоминаниях.

— Земляные яблоки. — Он заговорил медленно, произнося слово, которое Руди никогда ни от кого не слышал за все пять лет своего пребывания в этом мире. — Но они выращивали их в воде, там, в цистернах в подземелье. Их было очень, очень много. Целые комнаты. Они их показывали мальчику, — добавил он, задумчиво глядя куда-то вдаль.

— Кто ему показывал, малыш?

Мелантрис, изящная фигуристая блондинка с волчьим сердцем, тем временем, перебирала причины, на которые может сослаться Гроув, чтобы не присылать в июле Убежищу положенные запасы сена; она держала пари на завязки для рубахи, — обычная валюта в эти дни, поскольку проклятые шнурки постоянно рвались, — и с другого конца комнаты тотчас же послышались радостные вопли и смех. Руди заговорил еще тише, чтобы никто, кроме Тира, не смог его услышать.

Тир глубоко задумался, сидя рядом с отсутствующим видом. Руди поражался, какой чистюля этот мальчик, — он никогда не видел ничего подобного ни в Калифорнии, ни в Вейте. Даже к концу дня после игр с пастушатами его кожаная курточка и шерстяные синие штанишки оставались безупречными. Одному богу известно, — подумал Руди, — как долго это продлится.

— Какой-то старик, — промолвил Тир наконец. Он смотрел во тьму, не видя вокруг себя ничего. — Даже старше Ингольда. Старше, чем Старик Гатсон с пятого северного уровня. Он был лысый, с большим носом, а на руках у него были синие узоры, и еще такой рисунок, похожий на змею по всей голове. — Тир пальцами изобразил спиральную линию, начинавшуюся от середины макушки и спускавшуюся ко лбу. От изумления Руди позабыл, как дышать. — И это был не мальчик, — продолжил Тир, — они показывали это взрослому королю.

Впервые за все время он отметил разницу. Впервые он, похоже, понял, что мальчики, подарившие ему свои воспоминания, затем повзрослели и стали мужчинами, — а потом, прожив жизнь, умерли.

Руди, стараясь говорить небрежным тоном и не выдать свое волнение, поинтересовался:

— Хочешь, мы пойдем, посмотрим, малыш?

— Ладно.

Тир посмотрел на него и улыбнулся, вновь превращаясь в обычного пятилетнего мальчугана, серьезного и застенчивого, но все же готового к любым приключениям.

Когда они уже собрались уходить, Ледяной Сокол заметил, не поднимая глаз:

— Знаешь, а ведь тебе все равно никто не скажет спасибо. Эти всезнайки — Фаргин Гроув, Энас Баррелстейв и лорд Фнак... Что бы ты ни нашел, они все равно скажут: «Ах, это... Мы и сами в любой момент могли бы это обнаружить».

— Ты умеешь приободрить, как никто другой, — заметил Руди.

Белый Всадник, счищая засохшую кровь с лезвия ножа, отозвался.

— Такова моя жизненная цель.

* * *

«Это он! — подумал Руди, спускаясь с Тиром по Королевской Лестнице, завешанной выстиранным бельем. — Это он!»

Впервые воспоминания Тира доподлинно коснулись первой Эпохи Дарков. Большеносый лысый старик с татуировкой на голове и на руках наверняка был тем самым Парнем с Кошками.

Записей, восходящих к первому пришествию дарков, не сохранилось. Джил с Ингольдом разыскали архивы в Гае, которым было не меньше семи веков; две книги, найденные в развалинах города магов, оказались копиями более давних копий, — якобы точными, — фолиантов двухтысячелетней давности. Церковные архивы, которые аббатиса Джованнин вывезла из столицы, содержали свитки приблизительно той же эпохи на языках и диалектах, с которыми был незнаком даже Ингольд, несмотря даже на свою великую ученость. Потрудившись над ними вместе с Джил, он сумел дать приблизительный перевод двух или трех документов, — и еще два свитка, как утверждала Джил, были скопированы на глаз, то есть без всякого понимания смысла.

Но на самых верхних этажах Убежища, а также в потайных подземельях и в речных пещерах дальше в долине им удалось отыскать серые кристаллические полиэдры, величиной как молочно-белые световые кристаллы: остатки технологий былых времен, и когда Джил догадалась, что серые кристаллы могут содержать архивные записи, а Ингольд придумал, каким образом можно их считывать, они впервые увидели, каким был этот мир до катастрофы, произошедшей три тысячи лет назад.

Парень с Кошками был на двух из этих архивных кристаллов. Сами кристаллы были магическими и читались лишь с помощью предмета, который Руди именовал «просмотровым столом» — он отыскал его совершенно случайно в затерянной угловой комнате на третьем уровне, — однако из тридцати восьми записей меньше дюжины содержали сведения о магии как таковой и о магических приемах. Кроме того, ни Руди, ни Ингольд так и не смогли добиться, чтобы картинки сопровождались звуком; хотя даже немые архивы были бесценны. Магию в ту пору использовали совсем по-другому, прибегая к помощи машин, оставшихся в лаборатории, — но Ингольд так и не сумел привести их в действие. Тем не менее заклятия и чары той далекой эпохи явно были аналогичны современным. Руди и Ингольд изучали все, что могли, отыскивая схожести и различия, с переменным успехом пытаясь воссоздать забытую магию, — а в то же самое время Джил изучала немые картинки в других кристаллах, чтобы побольше узнать об исчезнувшей культуре и обычаях того мира.