Мать, тревога и смерть. Комплекс трагической смерти - [9]
Сон. Идея о смерти как о сне, возможно, является больше чем метафорой и утешением. Lewin (36) убежден, что на ранних этапах жизни различие между «хорошим» и «плохим» делается, по видимому, в соответствии с двумя видами сна. Крепкий, безмятежный сон младенца у материнской груди – модель хорошего сна. Сон, потревоженный органическим влиянием и дурными сновидениями, – плохой сон. С двумя видами сна коррелируют два взгляда на смерть. Идея о смерти как о безмятежности, состоянии покоя соответствует сну младенца, который ничто не тревожит. Это состояние обладает свойством бессмертия, состоянием бесконечного блаженства.
Воссоединение. Вера в воссоединение с умершими людьми является осознанной и воспитанной культурой. Когда существует сильное отождествление себя с умершим человеком, или зависимость от него, то желание воссоединения с ним может привести к самоубийству. Это справедливо даже по отношению к детям. Keeler (37) обнаружил, что у большинства детей, госпитализированных из-за их реакции на смерть родителя, появлялись мысли о воссоединении, которые выражались в снах, фантазиях и галлюцинациях. Примерно половина из них думала о самоубийстве, а некоторые предпринимали серьезные суицидальные попытки. Иногда необъяснимая смерть пожилого мужчины или женщины кажется выражением желания соединиться с умершим супругом. Идея воссоединения является одним из неосознанных или частично осознанных определяющих факторов самоубийства и вне связи с тяжелой утратой (38). Greenberg (39), в процессе изучения фантазий о воссоединении, обнаружил, что существуют люди, находящиеся в состоянии депрессии, которые, разочаровавшись в своих взаимоотношениях с живыми, обращаются к мертвым; люди с органическими заболеваниями, которые, для того, чтобы справиться с переживаниями по поводу собственной смерти, обращают свои чувства к ушедшим в мир иной любимым людям; относительно здоровые люди, у которых появляются фантазии на эту тему тогда, когда налицо стресс, вызванный предстоящим хирургическим вмешательством.
На подсознательном уровне воссоединение означает возвращение в материнское лоно. Какое-то время я воспринимал эту идею как поэтический образ, но она слишком часто встречается в психотерапевтической практике и литературе (40), чтобы относится к ней как к созданному воображением способу отрицания смерти. Это психическая реальность, возможно, универсальная, и иногда обладающая сильной мотивационной силой. Rank (41) писал, что смерть подсознательно воспринимается как возвращение в лоно матери, и что с мыслью о смерти связано чувство удовольствия от возобновления внутриутробного существования. Jones (42) отмечает, что идея о том, что смерть означает «возвращение на небеса, откуда мы пришли в этот мир, то есть, в лоно матери», является весьма обычной для размышлений в религиозных сферах. Желание умереть вместе, говорит он, есть ничто иное, как желание лечь и уснуть вместе, изначально с матерью. Согласно наблюдениям Grotjahn (43) «Самые прекрасные сны очень часто бывают снами о смерти и воссоединении с матерью в первозданной любви». Chadwick (44) различает «смерть-мать», воспринимаемую как благотворное возвращение во внутриутробное состояние, и «смерть-отца», которая воспринимается как действие жестокого родителя. В то же время, для женщины «смерть-мать» может быть нежелательной и враждебной из-за материнской ревности к своей дочери.
У фантазии о возвращении к матери имеется и негативный аспект; на самом деле, она является источником страха смерти. Эта фантазия может означать удовлетворение гетеросексуального или гомосексуального полового влечения. (Мужчина или женщина также могут воспринимать смерть как кровосмесительный союз с отцом.) Смерть – осуществление желания и наказание, инцест и смерть неразделимы. Однако, я полагаю, что более важным является значение возвращения к матери как формы уничтожения без вовлечения сексуальности. Таким образом, возвращение назад сводится к недифференцированному состоянию, что равносильно уничтожению эго, но страх активного уничтожения еще больше. Мать не только Земля, лоно, дающее приют, но также источник самых ужасающих образов смерти. Grotjahn (43) верит, что боязнь смерти берет начало в ранней оральной стадии, на которой присутствует страх уничтожения «грозной матерью». Deutsch (46) говорит, что для женщины младенческое соединение с матерью опасно и возвращение к нему таит в себе угрозу психоза и даже смерти. Это та самая угроза, от которой женщина вынуждена защищаться на протяжении все своей жизни. Она борется с амбивалентным стремлением: желанием вернуться к кормящей матери и страхом быть подчиненной деструктивной матерью. Этот конфликт подробно исследован в книге «Страх быть женщиной».(1)
