Мать - [10]

С желанием покаяться Фумиэ повернулась к спавшей рядом сестре. Кацуё до поздней ночи просидела за работой, и теперь мирно спала сном уставшего здорового человека. Фумиэ долго смотрела на сестру, и ей вспомнилось предание о Канцумэ, которое она не раз слышала у себя на родине.

Лет полтораста назад на южном берегу острова Амами-Осима, в селе Суко, расположенном неподалёку от деревни, где родилась Фумиэ, в бедной крестьянской семье жила девушка по имени Канцумэ. Она была красавица собой и очень хорошо пела. Случилось так, что пришлось ей стать служанкой у одного богатея в соседнем селе Нагара. А за горой в деревне Кудзи служил писцом в сельской управе молодой парень Ивакана. Канцумэ и Ивакана полюбили друг друга. Встречались они в горах, в шалаше, украдкой от ненавистного хозяина, который постоянно приставал к девушке. Свидания эти были единственной радостью в их жизни. Но вот хозяин проведал о их любви, и его обуяла бешеная ревность. Он поймал Канцумэ и избил её раскалёнными хибаси. Девушка не вынесла мучений и позора, убежала от хозяина и повесилась в шалаше, где виделась со своим милым.

Прошло время, и народ сложил песню о Канцумэ и её чистой и верной любви. Эту песню поют на родине Фумиэ и сейчас.

Ах, Канцумэ — красавица,

Судьба твоя оплакана,

Но жить навек останется

Любовь твоя к Ивакана.

Ещё вчера до вечера,

Бедой не разлучённые,

На счастье, счастье вечное

Надеялись влюблённые…

Ах, Канцумэ, умолкла ты,

Покинув мир страдания,

И рукавом лишь шёлковым

Взмахнула на прощание.

Иногда, напевая эту песенку, Фумиэ думала о том, что в её жилах течёт такая же кровь, как у Канцумэ. В своей сестре она также видела черты Канцумэ: если Кацуё полюбит, любовь её, конечно, будет так же горяча, как любовь Кан-цумэ.

Интересно, что сейчас снится Кацуё? Когда она спит, у неё такое невинное лицо. Другие девушки в её возрасте тратят время на кино и танцульки, на чайные церемонии и свидания, а она только и знает, что трудится, даже на дом берёт работу, — всё старается помочь Фумиэ свести концы с концами. Не может быть, чтобы Кацуё не знала девичьих грёз. Но к чему стремится, о чём мечтает она?

Кацуё с детства любила музыку. Ещё в начальной женской школе она мечтала поступить в музыкальное училище. У неё было нежное сопрано, которое сравнивали со сладким соком ананаса. А старший брат, поддразнивая её, говорил: «Ну, настоящая мисс Колумбия!»

Кацуё краснела, сердилась и убегала из дому, а на берегу моря, поросшем панданусом, снова начинала петь. Но вот вспыхнула война, пришла разруха, жить становилось всё трудней и трудней. Отец не позволил девушке пойти в музыкальное училище, и ей пришлось отказаться от своей мечты. Тогда она поступила в Кагосимскую женскую учительскую семинарию, потом перешла в женский учительский институт в Нара. Тем временем закончилась война, острова Амами, захваченные американцами, оказались отрезанными от Японии, денежные переводы от отца прекратились, и Кацуё была вынуждена бросить институт и уехать в Токио к дяде. Она поступила на работу, стала молчаливой, задумчивой. Теперь уже никто не слыхал её песен. Лишь изредка она напевала потихоньку «Интернационал» или какую-нибудь другую революционную песню.

Фумиэ была всегда так занята, что у неё не оставалось времени по душам поговорить с сестрой о её личной жизни. А именно этого ей очень хотелось бы…

Возле подушки Кацуё лежала книжка Леона Блюма «О браке». Девушка сказала Фумиэ, что взяла её в профсоюзной библиотеке и что за ней все охотятся.

Кацуё служила в центре города, в одном экономическом научно-исследовательском институте, где было много её сверстников. Они советовали ей прочесть эту книгу, так как решили в ближайшие дни собраться и поспорить о ней. И Кацуё каждый день после работы читала по нескольку страниц.

Накануне вечером, когда Кацуё читала, Фумиэ, сидевшая возле неё с шитьём, спросила, интересно ли.

— Очень интересно, есть просто удивительные места, — ответила Кацуё. — Говорят, что эта книга была издана в Японии ещё до войны, но сразу же запрещена. Знаешь, в ней написано, что мужчина и женщина должны свободно отдаваться своим чувствам и лишь после этого вступать в брак. Наверно, этим она и перепугала многих. Мне порой кажется — я говорю не только в связи с этой книгой, — что иногда у нас слишком перебарщивают. Не знаю, может быть, я ошибаюсь, у меня ещё нет опыта. Вот если бы ты почитала, ты бы правильно разобралась во всём.

— Да-а, мне хотелось бы иметь время, чтобы читать книги, — со вздохом ответила Фумиэ сестре, смотревшей на неё с ласковой улыбкой.

Фумиэ залюбовалась этой чистой улыбкой. «Нет, её не коснётся пошлость», — подумала она. Фумиэ нередко задавала себе вопрос, любит ли кого-нибудь Кацуё. И сколько ни старалась, не могла заметить в сестре ничего, что говорило бы об этом. Кацуё всегда была благоразумна, рассудительна, собранна, а это, как известно, не свойственно влюблённым.

Как же выросла Кацуё! — удивилась в душе Фумиэ.

В детстве она была непослушной и шаловливом девочкой, должно быть, по-тому, что отец очень баловал её. Фумиэ, старшая сестра, никак не могла справиться с ней. Когда Кацуё училась в женской школе в Надзэ, Фумиэ уже преподавала в школах префектуры Кагосима, и они редко виделись. Фумиэ почти ничего не знала о том периоде в жизни младшей сестры. Когда им доводилось встречаться во время каникул, они зачастую не могли понять друг друга и Фумиэ чувствовала со стороны сестры какое-то отчуждение. А теперь Кацуё так помогает ей и так ведёт себя, будто это она, Кацуё, старшая сестра.