Мать-река - [2]
Но вскоре по-другому всё пошло: из дальних южных краёв явился великан Тургай. Увидел он просторы, на которых полновесно наливались морошка и голубика, богатые рыбой ручьи и реки, полные зверья и птицы леса и задумал извести в здешних местах род людской. Ягодные места он затоптал, деревья повыдёргивал, ручьи и малые реки позаваливал землё и камнями. Сникли весёлые песни. Пустынно стало на берегах Печоры: кто куда мог, туда и попрятался. Однако нашлись храбрецы, которые отворяли засыпанные родники, расчищали ручьи, отчего сильно гневался Тургай, ещё пуще бесновался. Долго так продолжалось. И понял великан, что надо победить ему вначале хозяйку вод.
Пришёл он однажды к Печоре, кинул в омут огромный валун. Показалась Мать-река, спросила:
— Что тебе надо? Зачем ты пришёл сюда?
— Я пришёл задушить тебя, жалкая Большая Рыба! — закричал Тургай и протянул к ней огромные, волосатые руки.
— Безумец! — ответила Мать-река. — Разве можно задушить саму жизнь? — она глядела прямо в глаза великана.
Тургай сделал ещё один шаг, к самой кромке воды. Вот-вот, казалось, схватит он Мать-реку, и захохотал великан оглушительно, предвкушая победу. Только смех его становился всё тише и тише, и руки, не дотянувшись до Матери-реки, обвисли, а сам он превратился в камень…
Николке после рассказа деда сделалось немного жутко. Сбоку утёс на самом деле напоминает огромную фигуру, вон даже руки видны. Что, если Мать-река всплывёт сейчас и посмотрит в глаза его, Николки, и деда Касьяна?.. Кому хочется в булыган превращаться?.. Николка приналёг на вёсла. Сказка сказкой, а всякое может статься.
К примеру, Акулька-блажная, раньше, четыре года назад, красавицей была, всем на загляденье. Жених у неё тогда в Печоре утоп. Вот и побежала сгоряча Акулька в Тургаев омут бросаться, да после нашли её на берегу блажной, — слова путного не добьёшься. Так вот, эта Акулька каждое лето в день гибели своего жениха под утро приходит с венком цветов на голове.
Клим Воронов с Петькой Сажиным прошлым годом за ней увязались посмотреть: что она там делает? Присели они за кустами, а Акулька на Тургаев утёс взошла, руки вперёд вытянула и заклинает замогильным голосом:
— Мать-река!.. Мать-река!.. Покажись мне!
Тут, как Воронов и Сажин рассказывали, в утреннем тумане действительно что-то стало над омутом расти, серебряной чешуёй блеснуло. Климка с Петькой ноги в руки…
Когда проплыли страшное место, Николка подумал, что всё это враньё, выдумки, да и разве среди белого дня с дедом можно кого-либо бояться? Любил он деда Касьяна — старик никогда не заругается, как отец, если он, Николка, набедокурит, вздохнёт только жалостливо, погладит по голове и скажет:
— С моим скучным Алёшкой тебе не сладко. Твоя душа простора просит.
Подросток уснул мгновенно, как в полынью провалился. Привиделась ему Вера — идут они, взявшись за руки, берегом реки, легко им и весело, а впереди неведомые огни, кажется, недалеко до них, рукой подать. И вдруг из Тургаева омута поднялась белая фигура в серебристой чешуе. Николка так и обомлел: «Мать-река!..»
— Да, это я, — зазвучал гулкий голос. — Это я, дающая жизнь… Смотрите мне в глаза!
— Не смотри на неё, Вера! — закричал Николка, заслоняя собой девочку, чувствуя, что вот-вот окаменеет.
— Молодец, Николка! — засмеялась, словно колокольчик зазвенел, Мать-река.
Она исчезла, и огни растаяли, и Вера пропала, точно и не было её. Хотел закричать Николка, да проснулся, глянул по сторонам — где дед? Выскочил из зимовья, увидел на берегу Печоры старика, хотел окликнуть его, да передумал. А дед, вернувшись, пробормотал непонятно, что: «Хороший Хранитель реке требуется…»
Вскоре после этой поездки дел Касьян почувствовал явственное приближение костлявой. Он сильно ослабел и отказывался от пищи.
И вот он умирал. Это было медленное, мучительное угасание. Отдать последние почести своему патриарху, известному во всей Большеземельской тундре, приехало множество белых и чёрных колдунов и колдуний. Чёрные прибыли всецело из-за уважения — неприязнь и даже затаённая ненависть оставлены — умирал всё-таки их собрат. Все они пришли на последний поклон к Касьяну — близкие родственники лишь шарахались при лицезрении столь прославленных «особ», но препятствовать им в этом боялись. Конечно же, необычный «десант» вызвал переполох в Вертлугах, матери строго-настрого приказали своим детям и не высовываться на улицу. И сами они, напуганные, сидели в избах, молясь Николаю-угоднику: «Помоги, отче праведный, защити…» И мужики, из тех, кто не занят был в рыбацкой артели, старались не подходить близко к той окраине деревни, где проживал Колдун. Касьянова изба находилась на самом отшибе: прямо за ней начинались заросли кустарника, а дальше, куда взор ни кинь, — простор… Напряжённое ожидание развязки жизненного пути Климова-старшего подогревалось ими самогонкой, и бабы не зудели при этом докучливыми мухами.
И лишь Никодим, поп-расстрига, бывший вертлугинский батюшка, залив с утра очи, осмелился притащиться к Касьяну.
— Эй, нехристь! Нечистая сила! — горланил Никодим. — Дай-ка взгляну на тебя, предстающего пред Господом нашим. Эй, вороньё! — рявкнул он. — Расступись!
В США и в России обеспокоены планами мирового правительства развязать Третью мировую войну. Основную угрозу для человечества представляет агрессивно настроенная часть масонства и черной аристократии Европы и Америки, ведущая происхождение от рептилоидов. Инопланетяне, так называемые серые, активно подогревают настроения деструкторов-землян. Для воплощения в жизнь своих планов серые в союзе с рептилоидами построили на территории США подземный многоярусный город (в романе он назван «Крысиная нора»). Президенты США и России договариваются о совместной операции по уничтожению агрессивной подземной базы.
Волею судьбы Раснодри Солдроу вынужден примерить на себя личину танга, древнего борца с монстрами, презираемого всеми. Он вынужден самостоятельно постигать мастерство своего нового ремесла, ибо тангов уже давно никто не видел. И хоть в их отсутствие все научились бороться с монстрами подручными средствами, необходимости в тангах никто не отменял. Цепь случайностей проводит Раснодри сквозь опасные приключения, заставляет добыть древний магический артефакт, убить могущественного монстра, побывать в потустороннем мире и защитить столицу Давурской Империи от армии оживших мертвецов.
На что способен простой парень с Земли, оказавшись в другом мире, погрязшем в древней, кажущейся нескончаемой войне? Отважится ли он на борьбу ради спасения мироздания или отступит, понимая, что мал и ничтожен в этом огромном мире?
Двенадцать принцесс страдают от таинственного — и абсолютно глупого — проклятия. Любой, кто положит ему конец, получит награду. Ревека — умная, но недостаточно почтительная ученица знахаря, тоже хочет получить вознаграждение. Но её расследования раскрывают глубинные тайны и ставят девочку перед непростым выбором: сможет ли она разрушить заклятие, если опасности подвергается её собственная душа?
Фрэнк сын богатого торговца. Он рожден в мире, который не знает пороха и еще помнит отголоски древней магии. Давно отгремели великие войны, и теперь такие разные разумные расы пытаются жить в мире. Ему унаследовавшему огромное состояние, нет нужды бороться за хлеб, и даже свое место под солнцем. Он молод, многое знает и трезво смотрит на мир. Он уже не верит в чудеса, а старые мудрые маги кажутся ему лишь очередной уловкой власти. Только логика, причинно следственные связи, прибыли и выгода правят миром и стоят выше и холодной гордости эльфов, и доблести рыцарей, и веры кардиналов.
После череды загадочных событий четырнадцатилетний Глеб попадает во Внутренний мир — место, где до сих пор существует магия, а наделенные сверхчеловеческой силой рыцари бороздят просторы королевств. Появление гостя не проходит незамеченным: мальчика принимают за посредника — легендарного посланника, отвечающего за связь между мирами. Со времен последнего посредника минуло более тысячи лет, и Глеб — первый человек, которому удалось попасть во Внутренний мир. И все бы ничего, вот только по преданию, посредник еще и наделен огромной магической силой… Так ли прост главный герой? Проснутся ли в подростке приписываемые ему магические навыки, и что он будет делать, когда окажется втянут в придворные и межгосударственные разборки? В любом случае, нужно торопиться — враги не сидят на месте, а между королевствами бушует беспощадная война, грозящая уничтожить все сущее, и лишь авторитету посредника и его силе по плечу остановить неумолимо надвигающуюся катастрофу.