Мать. Мадонна. Блудница. Идеализация и обесценивание материнства - [13]

Эта книга частично является результатом моих изысканий, сделанных в этих группах, касающихся проблем, с которыми «женщины с тяжелыми расстройствами» обращаются ко мне за помощью и которые в определенной степени известны многим другим женщинам. Часто не удается выделить какие-то особенные проблемы, с которыми женщины сталкиваются в процессе самопознания, — проблемы, которые усугубляются разнообразными и множественными требованиями, предъявляемыми к их важной роли близкого человека — не только женщины, но и матери. Понимание своей женственности, независимой от материнства, является для многих женщин недоступной роскошью, возможно потому, что женская психика и тело устроены гораздо сложнее, чем у мужчин.

Опыт, полученный в этих женских группах, убедил меня в том, что не все можно объяснить исключительно биологическими или психологическими причинами. Социальные структуры и культурная среда также играют свою роль. Вслед за Хоппером (Hopper 1985) я призываю к последовательному применению социологических наработок, т. е. внутрипсихические феномены должны рассматриваться на протяжении достаточно долгих временных периодов и с полным учетом социально-психологических аспектов. Необходимо рассмотреть как минимум три поколения с учетом разнообразных социальных и культурных явлений, которые делают материнство основным доступным для женщин источником власти и контроля. В моей области невозможно достичь полного понимания психопатологического поведения, берущего начало в материнско-детских отношениях, если не знать события, которые имели место в ранней жизни матерей и бабушек по материнской линии.

Материнская функция дает некоторым женщинам возможность реализовывать «первертное» отношение к своим детям, используя их в качестве продолжения своего тела для удовлетворения собственных бессознательных нужд. Эти феномены являются результатом смешения психологических, физиологических, биологических, социальных, исторических и культурных факторов. Однако такие общие рассуждения помешали нам полностью признать существование первертного поведения у женщин. Мы все стали участниками молчаливого сговора в системе, в которой нельзя ничего изменить до тех пор, пока существование такого поведения не будет признано. Это и помешало нам лучше понять трудности некоторых женщин.

Я предлагаю свои идеи с осторожностью. Я не проводила исследования и еще в меньшей степени строила теории. Я просто обратила внимание на очевидные факты в своей клинической практике. Они показались мне удивительными в свете существующих теорий о перверсии, особенно в отношении женщин, и я почувствовала необходимость описать и упорядочить свои наблюдения, а затем придать им смысл. В результате получилась эта книга. Несмотря на приверженность личным наблюдениям, я осознаю, что не являюсь единственным специалистом в этой сфере, и надеюсь, что мои комментарии отражают это понимание. Я также осознаю, что мой клинический материал и наблюдения могут быть спорными и, следовательно, по той или иной причине, могут быть встречены с непониманием или неодобрением. Это болезненно, но, вероятно, неизбежно с таким особенным типом психопатологии, который только начинает изучаться. Мне бы хотелось избежать ненужных споров настолько, насколько это возможно. И все же, так как я несу ответственность в первую очередь перед своими пациентами, я должна отдать должное тому, чему они меня научили, и постараться научить других, как распознавать и по необходимости избегать тех проблем, которые они имели смелость раскрыть мне.

Оборотная сторона материнства, или «первертное материнство», будет рассмотрено не только в том виде, в каком оно встречается в реальной жизни, но также в некоторых из его многоликих символических репрезентациях. Повторное разыгрывание во взрослой жизни некоторых аспектов материнско-детских отношений может приводить к гротескным проявлениям, которые кажутся пародией на ранние отношения. Это относится к некоторым видам женской проституции. В Главе 6 я обращусь к этой также упорно незамечаемой проблеме, которая касается не только проституток, но и мужчин, обращающихся к ним. И в том, и в другом случае можно найти общие корни этой проблемы — нарушение отношения матери в раннем детстве, которое может быть следствием эмоциональной депривации в семье, а также угрозы для гендерной принадлежности. Иногда инцест может заменять «материнское отношение», как показано в Главе 7. Некоторые девочки, пережившие подобный опыт, видят в проституции единственный способ выживания. Какой бы ни была история этих женщин, мы видим мощную работу расщепления, а также эйфорию по поводу обретения полного контроля и главенства, при которых месть, сознательная или бессознательная, является основной движущей силой. Это маниакальные защиты, противопоставляемые скрытому процессу горевания, который связан с ощущением беспомощности и безнадежности. Девочки, подвергавшиеся насилию в детстве, сталкивались с этими переживаниями, но затем вытеснили их.

Нас не должно удивлять существование этой «оборотной стороны» материнства. От женщин ждут, что они будут справляться с трудной и ответственной задачей материнства без достаточной — если она вообще есть — эмоциональной подготовки. На них лежит ответственность воспитания здоровых и психически устойчивых детей, способных успешно и в полной мере адаптироваться к возрастающим внешним требованиям. На самом же деле женщины оказываются в полном одиночестве перед лицом этих требований, в чем и заключается принципиальное отличие мужчин от женщин. Нужно помнить, что именно в первые несколько месяцев отношений с матерью подрастающий ребенок приобретает психологическую основу, на которой будут строиться его отношения во взрослой жизни. Этот процесс будет происходить, невзирая на то, является ли его мать психически стабильной и эмоционально зрелой. Независимо от воспитания матери, всегда ожидается, что «материнский инстинкт» пробудится и сотворит чудеса. Или, говоря словами Кестенберг, «…наше идеальное представление об истинной женщине-матери заключается во всемогущей, всезнающей матери, которая знает, что делать с ее ребенком благодаря чистой интуиции» (Kestenberg 1956, р. 260).