Мастера русского стихотворного перевода. Том 1 - [88]

Шрифт
Интервал

Вышеград наш крепкий!
Что стоишь высоко
Твердою твердыней,
Твердою твердыней,
Страхом сопостату!
Под тобою речка
Быстры волны катит,
Под тобою речка,
Ярая Влетава.
Близко той Влетавы,
Той Влетавы чистой,
Выросла дубрава —
Летняя прохлада.
Весело там песни
Соловей заводит,
Весело и смутно:
Как его сердечко
Скажет и прикажет.
Ах! зачем не пташка
Я, не соловейка:
Полетел бы в поле —
Там, в широком поле,
Вечерами поздно
Милая гуляет.
Всех об эту пору,
Всех любовь тревожит;
Всякое созданье
В час вечерний просит
У любви отрады.
Так и я, бедняга,
Всё тужу по милой.
Сжалься, дорогая,
Ты над горемыкой!
<1846>

Проспер Мериме

301. Морлах в Венеции
Когда мне подруга
Моя изменила
И храброе сердце
Во мне приуныло, —
Однажды, я помню,
Той смутной порою
Далмат повстречался
Коварный со мною.
«Возьми-ка, — он молвил, —
Винтовку лихую,
Пойдем-ка с тобою
В столицу морскую!
Житье, Алексеич,
Там нашему брату,
Душою там рады
Лихому солдату;
Там денег что камню,
Богаты мы будем,
Какие долманы
Себе мы добудем!
Нам грудь золотыми
Унижут кистями
И алую шапку
Дадут с галунами!
А красные девки!..
Как станем порою
По селам веселым
Бродить мы с тобою, —
Споют, Алексеич,
Нам песню такую…
Пойдем, брат, скорее
В столицу морскую!»
Поддался я, глупый,
На хитрые речи,
Не думая, вскинул
Винтовку на плечи —
И вот очутился
От милого края
Далёко, далёко…
Но счастья не знаю!
Как пес, я прикован,
И рвусь и тоскую,
И в хлебе насущном
Отраву я чую;
И девичья песня
Души не забавит,
И воздух заморский
Всё душит и давит!
Не ищут со мною
Красавицы встречи:
Пугают их, что ли,
Им чуждые речи.
Соотчичей старых
Не мог распознать я:
По нраву, по речи
Мне братья — не братья!
От них не услышишь
Родимого слова,
Не скажешь им: братцы,
Здорово, здорово!
Покинул давно бы
Я сторону эту:
Есть сила, есть крылья,
Да — волюшки нету!
<1846>

Из сербских народных песен

302. Зейнино заклятие
Полотно ткала — сидела Зейна,
Полотно ткала на огороде.
Мать приходит звать ее на ужин:
«Слышишь, Зейна, ужинать пойдем-ка!
Поедим-ка сахарной баклавы!»
Дочь на это с сердцем отвечает:
«Без меня пускай отходит ужин!
Не до ужина мне, горькой, нынче:
От тоски болит и ноет сердце!
Приходил ко мне сегодня милый,
Ощипал мои цветы-цветочки,
Оборвал в стану шелковы нитки.
Побраним его с тобою вместе:
Грудь моя, ты будь ему темницей!
Руки белые — на шее цепью!
А уста ему пусть очи выпьют!»
<1847>
303. Не бери подруги!
Побратим ты мой,
Побратим Иван,
Как не грех тебе:
Досадил ты мне!
Красна девица
За тебя идет!
Так и просится
Сабля вострая
Зарубить тебя,
Брата-недруга!
Не бери моей,
Брат, подруженьки!
Нашим всем она
Полюбилася:
Моему отцу —
Златом-серебром;
Моей матери —
Родом-племенем;
А сестрам моим —
Долгим волосом;
Мне же, молодцу, —
Чернотой очей,
Что черны у ней,
Как осення ночь.
Не бери ж моей,
Брат, подруженьки!
<1847>
304. Рыба и дева
Дева ý моря сидела,
Говоря сама с собою:
«Боже сильный! Боже правый!
Что на свете шире моря?
Что на свете долже поля?
Что быстрей коня лихого?
Что вкусней и слаще меда?
Что милей родного брата?»
Из воды ей рыба молвит:
«Ах ты, дева, зелен разум!
Небо шире синя моря;
Море долже чиста поля;
Взор быстрей коня лихого;
Белый сахар слаще меда;
А милóй милее брата».
<1847>
305. Милый и немилый
На лугу пасется белый конь,
Час пасется, два он слушает,
Как свою родную матушку
Молит девица-красавица:
«Не давай меня ты, матушка,
За немилова, неласкова!
Лучше с милым по горам ходить,
Воду с листьев дождевую пить,
Заедать колючим тернием,
Спать на голой, на сырой земле,
Чем с немилым в терему большом
Белый сахар есть и нежиться
На шелку всё да на бархате!»
<1847>
306. Воспоминание
«Милая! ты замужем уж нынче?»
— «Да, мой милый, и кормлю ребенка;
Я дала ему твое прозванье:
Коли станет на сердце мне горько
И к себе я подзываю сына,
Я не кличу: „Подойди-ка, сын мой!“
Говорю я: „Подойди-ка, милый!“»
<1847>
307. Когда горько сердцу
Ты потьмой полна, гора чернá!
Так и ты, мое сердечушко,
Полно горечью становишься,
Коли я смотрю на милого,
Да не смею целовать его!
<1847>
308. Не сердись на меня
Не сердись ты, милая, на друга,
А не то как сам я рассержуся —
Вся нас Босна помирить не сможет,
Босна вся и вся Герцеговина!
<1847>
309. Юноша и дева
«Ах, душа ты красная девица,
Ты на что глядела, вырастая?
На зеленый, что ли, бор глядела?
Аль на елку тонку и высоку?
Аль на брата моего меньшого?»
— «Ах ты, молодец, мой сокол ясный!
Не на зелен бор глядя, росла я,
Ни на елку тонку и высоку,
Ни на брата твоего меньшого,
Но глядела, друг мой, вырастая,
На тебя я всё, млада, глядела!»
<1847>
310. Черное письмо в черный час
В эту ночь письмо ко мне приходит
В черный час и с черною печатью,
С красными, кровавыми словами:
Говорит оно о красной деве,
О моей изменщице-подруге,
Что выходит, видишь, скоро замуж
За какого-то Бегич-Асан-Агу
И меня зовет к себе на свадьбу.
Как мне, горькому, идти на праздник?
Как дадут веселую мне чарку —
За невестино здоровье выпить, —
Что сказать мне, я не знаю, право!
Одолею ль я в ту пору сердце?
То ль скажу: здорово, дорогая!
То ль скажу, изменщица, здорово!
<1847>
311. Мать и дочь
Пробежал молодец,
Пробежал по селу;
Я впотьмах, молода,
Проглядела его, —
Стало мне на душе
Тяжело таково!
«Ах, родная моя,
Позови молодца!»
— «Что тебе в молодце?
Видишь, он не простой,
Не простой, городской:
Надо пива ему,

Еще от автора Данте Алигьери
Божественная комедия

«Комедия», ставшая для потомков «божественной книгой» — одно из величайших художественных произведений, какие знает мир. Это энциклопедия знаний «моральных, естественных, философских, богословских», грандиозный синтез феодально-католического мировоззрения и столь же грандиозного прозрения развертывающейся в то время новой культуры. Огромный поэтический гений автора поставил комедию над эпохой, сделал ее достоянием веков.Перевод и примечания Михаила Леонидовича Лозинского.Иллюстрации Гюстова Доре.


Божественная комедия. Ад

«Божественная комедия. Ад» – первая часть шедевральной поэмы великого итальянского поэта эпохи Возрождения Данте Алигьери (итал. Dante Alighieri, 1265 – 1321).*** Заблудившись в дремучем лесу, Данте встречает поэта Вергилия и отправляется с ним в путешествие по загробному миру. И начинается оно с девяти кругов Ада, где поэты встречают всевозможных грешников – обманщиков, воров, насильников, убийц и самоубийц, еретиков, скупцов, чревоугодников и прочих – среди которых узнают многих исторических фигур. Все они страдают от разных мук в зависимости от грехов, но самые страшные – в последнем, девятом кругу, где находятся предатели… Две другие части этого гениального произведения – «Чистилище» и «Рай».


Видение суда

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Вампир

Хотя «Вампир» Д. Байрона совсем не закончен и, по сути, являетя лишь наброском, он представляет интерес не только, как классическое «готическое» призведение, но еще и потому что в нем главным героем становится тип «байронического» героя — загадочного и разачарованного в жизни.


Новая жизнь

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Манфред

Мистическая поэма английского поэта-романтика Джорджа Ноэла Гордона Байрона (1788–1824) о неуспокоившемся после смерти духе, стремящемся получить прощение и вернуть утерянную при жизни любовь.


Рекомендуем почитать
Лирика 30-х годов

Во второй том серии «Русская советская лирика» вошли стихи, написанные русскими поэтами в период 1930–1940 гг.Предлагаемая читателю антология — по сути первое издание лирики 30-х годов XX века — несомненно, поможет опровергнуть скептические мнения о поэзии того периода. Включенные в том стихи — лишь небольшая часть творческого наследия поэтов довоенных лет.


Серебряный век русской поэзии

На рубеже XIX и XX веков русская поэзия пережила новый подъем, который впоследствии был назван ее Серебряным веком. За три десятилетия (а столько времени ему отпустила история) появилось так много новых имен, было создано столько значительных произведений, изобретено такое множество поэтических приемов, что их вполне хватило бы на столетие. Это была эпоха творческой свободы и гениальных открытий. Блок, Брюсов, Ахматова, Мандельштам, Хлебников, Волошин, Маяковский, Есенин, Цветаева… Эти и другие поэты Серебряного века стали гордостью русской литературы и в то же время ее болью, потому что судьба большинства из них была трагичной, а произведения долгие годы замалчивались на родине.


Стихи поэтов Республики Корея

В предлагаемой подборке стихов современных поэтов Кореи в переводе Станислава Ли вы насладитесь удивительным феноменом вселенной, когда внутренний космос человека сливается с космосом внешним в пределах короткого стихотворения.


Орден куртуазных маньеристов

Орден куртуазных маньеристов создан в конце 1988 года Великим Магистром Вадимом Степанцевым, Великим Приором Андреем Добрыниным, Командором Дмитрием Быковым (вышел из Ордена в 1992 году), Архикардиналом Виктором Пеленягрэ (исключён в 2001 году по обвинению в плагиате), Великим Канцлером Александром Севастьяновым. Позднее в состав Ордена вошли Александр Скиба, Александр Тенишев, Александр Вулых. Согласно манифесту Ордена, «куртуазный маньеризм ставит своей целью выразить торжествующий гедонизм в изощрённейших образцах словесности» с тем, чтобы искусство поэзии было «возведено до высот восхитительной светской болтовни, каковой она была в салонах времён царствования Людовика-Солнце и позже, вплоть до печально знаменитой эпохи «вдовы» Робеспьера».