413.
Прости, прощай, мой край родной!
В волнах уж берег тонет,
Свистит и воет ветр ночной,
И чайка дико стонет.
Уходит солнце в дальний край,
Стремим свой бег за ним мы.
Прощай же, солнце, и прощай,
Прости, мой край родимый!
Заутра вновь оно взойдет,
Рассеяв тьму ночную;
Увижу море, неба свод,
Но не страну родную.
Покинут мной дом старый мой,
В нем плесень всё покроет;
Двор порастет густой травой,
Пес у ворот завоет.
Поди ко мне ты, пажик мой!
О чем твое рыданье?
Иль страшен ветра дикий вой
Да бездны колыханье?
Отри ты слезы: крепок наш
Корабль, он не потонет
И мчится быстро; нас, мой паж,
И сокол не догонит.
«Пусть воет ветр, и волны пусть
Бушуют — нет мне дела!
Но не дивись, сэр Чайльд, что грусть
Мне душу одолела.
С родным отцом расстался я
Да с матерью любимой:
Они одни мои друзья,
Да ты… да бог незримый.
Без жалоб смог отец мне дать
На путь благословенье,
Но матери не осушать
Очей до возвращенья!»
Ну, будет, будет, пажик мой!
Понятны слезы… Боже!
С такой невинною душой
И я бы плакал тоже.
Приближься, верный мой слуга!
Ты бледен: что с тобою?
Боишься ль франка ты, врага,
Или валов прибою?
«Не думай ты, сэр Чайльд, что я
За жизнь свою робею…
Но лишь придет на ум семья,
Невольно я бледнею.
Жену с детьми в родной стране
Я бросил, уезжая…
Коль дети спросят обо мне,
Что скажет им родная?»
Слуга мой верный, прав ты, прав!
И чту твою печаль я,
Но у меня, знать, легче нрав:
Смеясь, пускаюсь в даль я.
Жены ль, любовницы ли чьей
Не много стоит горе,
И слезы голубых очей
Другой осушит вскоре.
Не жаль мне ровно никого,
И в том мое проклятье,
Что нет на свете ничего,
О чем бы стал вздыхать я.
И вот один на свете я
В широком, вольном море…
Кому печаль судьба моя?
Что мне чужое горе?
Пусть воет пес! Его чужой
Накормит, приласкает…
Когда вернуся я домой,
Он на меня залает.
Лети, корабль, и глубину
Ты рассекай морскую;
Неси в любую сторону,
Лишь не в мою родную!
Привет, привет, о волны, вам!
Когда же голубая
Наскучит зыбь, — привет степям!
Прощай, страна родная!
<1862>
