Мастера детектива. Выпуск 9 - [31]

– Простите, – возразил Сантер. – Вы же сами сказали мне, что не оставили ему адреса!

Но вскоре он понял всю бесполезность разговоров на эту тему… Доказывать Асунсьон свою правоту было глупо, оставалось признать ее правоту.

– Девять часов, – сказала молодая женщина. – Как вы думаете, долго еще ждать?

Сантер ничего не ответил, во всяком случае, ответил не сразу. В доме царила тишина, в гостиной было очень душно. Надвигалась гроза. А тут еще это ожидание, ожидание, длившееся годы, которому, казалось, конца не будет…

Внезапно вскочив, он открыл маленький шкафчик и достал оттуда четыре стакана, сосуд для приготовления коктейлей и пузатые бутылки.

– Видите, я нисколько не сомневаюсь, что он придет! Сейчас приготовлю коктейли…

– Почему четыре? – спросила молодая женщина.

– Вы, он, Перлонжур и я… Получается четыре.

– Но вашего друга Перлонжура еще нет?

– Он поехал навестить свою старую матушку. Должен скоро быть.

«Чинзано», «Джильбейс», кусочки льда, лимонный сок – Жорж смешал все это.

– Боже! – вздохнул он. – До чего же жарко… Ночью обязательно будет гроза…

– Вы думаете?

Асунсьон погасила в пепельнице сигарету, и это дало возможность Сантеру еще раз полюбоваться прелестным изгибом ее обнаженной руки.

– Мне вспомнился тот вечер, когда я познакомилась с Марселем на Бермудских островах, – медленно произнесла она.

На мгновение она умолкла в задумчивости, – Madre! [1]Это был безумный вечер. Сантер затаил дыхание. Он понимал, что молодая женщина, измученная изнурительным ожиданием, хочет поведать что-то о себе, о них.

Но, оказалось, она вовсе не собиралась исповедоваться. Вот что она рассказала.

– Мы смотрели на море, оно было похоже на голубой бархат. Он говорил мне милые глупости, например: «Мне хотелось бы сшить вам такое платье…» Потом заявил: «Вы прекрасны, и я люблю вас. Если пожелаете, я сделаю вас принцессой, королевой, вам все будут завидовать». Я спросила его: «А что вы потребуете взамен?» Он долго смотрел на меня, потом ответил: «Ничего». И я тут же решила отдать ему все… На другой день вечером он уезжал в Чарлстон.

У Сантера перехватило дыхание.

– И поверив этим словам, вы храните ему верность, дожидаясь его два года? – спросил он хриплым голосом.

– Конечно.

– Боже мой! – простонал Сантер.

Возможно ли, чтобы ему довелось встретить такую женщину и тут же потерять ее? Он почувствовал острую боль в груди. Его желание поскорее увидеть Жернико улетучилось! Он потерял всякий интерес к нему, хотя совсем недавно сгорал от нетерпения, надеясь не только увидеть его, но и услышать из ого уст подробности о гибели Намота. Какое это теперь имело значение! Для пего не существовало ничего и никого, кроме этой женщины, которую он любил, и собственных невыносимых страданий.

Он снова устремил па нее горящий взор. Быть может, ему в последний раз суждено смотреть на нее так. Он с восхищением глядел на ее тяжелые, иссиня-черные волосы, ее бездонные зеленые глаза, стройную фигуру, белые обнаженные руки. В тот вечер па ней было неяркое голубое платье, и единственным украшением был маленький золотой крестик па цепочке, пять раз обвивавшей ее тело.

Послышался бой часов, и это вывело Асунсьон из глубокой задумчивости.

– Десять часов, – молвила она. – Почему его до сих пор нет? Почему он не может позвонить, если что-то его вдруг задержало?

– Он не смог бы дозвониться. Мой телефон неисправен…

– Однако вы мне звонили?

– Да, но не отсюда. Гроза приближалась.

– Мне страшно, месье Сантер, – сказала вдруг Асунсьон, хотя в голосе ее не ощущалось волнения.

Стараясь утешить ее, Сантер силился изобразить на своем лице улыбку.

– Страшно!.. Чего же вы боитесь? Вместо ответа последовал еще один вопрос:

– Как вы думаете, что может послужить причиной падения человека в море?

Тут позади них раздался легкий шорох и послышался голос:

– Причиной может быть, например, преступное нападение.

ГЛАВА IV СТРАХ ПЕРЕД ГРОЗОЙ

– Дорогая! – прошептал Жернико, заключив Асунсьон в объятия.

Поцеловав молодую женщину в губы, он, легонько оттолкнув ее, двинулся к Сантеру и молча обнял его. Затем отступил на несколько шагов, и тут только Жорж смог хорошенько разглядеть его, заметив, как он изменился.

Жернико, всегда такой спокойный, уверенный в себе, вернулся похудевшим, с заросшим бородой лицом, с растерянными глазами, глядевшими в одну точку. Волосы взлохмачены, галстук повязан кое-как. Вцепившаяся в пуговицу пиджака левая рука дрожала…

Эту глубокую перемену Асунсьон, должно быть, заметила точно так же, как и Сантер. Она застыла па месте от удивления, когда Марсель оттолкнул ее, чтобы схватить в объятия друга. Какое-то время она, видимо, ждала, что Жернико после братских излияний вернется к ней. Но этого не случилось. Он остался стоять посреди гостиной, сгорбившись и глядя прямо перед собой.

Тогда она сама подошла к нему и, положив руки ему на плечи, приподнялась на мысочках, подняв к нему свое прекрасное, взволнованное лицо. Но он, казалось, не видел ее, его хмурый взгляд по-прежнему был устремлен в одну точку.

– Как ты вошел, черт возьми? – вмешался Сантер.

– Через дверь, – не поворачивая головы, ответил Жернико. И добавил: – Ты плохо закрываешь двери.