Мастера детектива. Выпуск 9 - [30]

Сантер приподнялся на постели и включил свет. В дверь кто-то позвонил.

Молодой человек жил в одной из квартир огромного дома с двумя выходами… Кто бы это мог быть, консьерж или?..

Звонок прозвенел во второй раз, нарушив безмолвие квартиры.

– Кто же это все-таки? – задавался вопросом Сантер. – Болван Жозеф и не подумает, конечно, побеспокоиться!

Жозеф был его слугой…

Молодой человек встал, сунул ноги в домашние туфли, накинул халат и пошел открывать.

– Вам телеграмма, месье.

– Телеграмма?

Тот, кто принес телеграмму, тут же исчез, быстро сбежав по лестнице.

Сантер запер дверь и, прислонившись к ней, прочитал телеграмму.

БЫЛ С НАМОТОМ НА АКВИТАНИИ ТЧК ПРИЕДУ ЗАВТРА ЕСЛИ СМОГУ ТЧК ЖЕРНИКО

ГЛАВА III ВЕЧЕР НА БЕРМУДСКИХ ОСТРОВАХ

Отпустив слугу на весь вечер, Сантер сам пошел открывать дверь. В знак приветствия Асунсьон слегка наклонила голову и что-то сказала своим мелодичным грудным голосом. Затем, уверенно прошествовав мимо хозяина – причем на первый взгляд могло показаться, что уверенность эта обусловлена привычкой, – направилась прямо в гостиную и села в тени, поспешно подняв вуалетку.

– Итак, я снова его увижу… – задумчиво произнесла она.

Голос ее звучал мягко, ровно, пожалуй, даже немного монотонно. Она, конечно, была взволнована, но вида не подавала.

– Вот что он написал мне, – сказал Сантер, протягивая ей телеграмму Жернико, ту самую телеграмму, содержание которой он уже сообщил ей час назад по телефону.

Затем он встал и, заложив руки за спину, принялся шагать по комнате, не поднимая глаз, чтобы не видеть Асунсьон…

И в самом деле, зачем на нее смотреть, восхищаться ею, с благоговением взирать на нее – чтобы полнее воссоздать ее образ, когда она уйдет? Бессмысленная пытка. Эта женщина не для него, он это знал. Если бы еще со временем… Но к чему тешить себя обманчивой надеждой…

Получив прошлой ночью телеграмму Жернико, Сантер не ложился больше, а, налив себе виски, стал дожидаться утра. Но мысли его приняли уже иное направление, и беспокоился он теперь совсем о другом, он думал об Асунсьон. Еще неделю назад он был с ней незнаком. А на этой педеле виделся с ней всего два раза, однако ему казалось, что он любит ее. И в самом деле, она нанесла ему два коротких визита, но после этого он буквально лишился рассудка, продемонстрировав прискорбное отсутствие здравого смысла.

– Странная телеграмма! – тихо сказала Асунсьон. – Вы не находите, месье Сантер?

– Странная? – повторил молодой человек, прервав свою нескончаемую прогулку вокруг стола. – Странная?..

Он едва осмелился взглянуть своей собеседнице в лицо.

– Нет, не могу этого сказать, мне она не показалась странной.

Молодая женщина покачала головой.

– А почему он написал: «Приеду завтра, если смогу»? Вы полагаете, что-то может его задержать, пускай хоть на час, и он не поспешит к вам… ко мне?

– Признаюсь, это и в самом деле не очень понятно, – согласился Сантер.

– Телеграмма странная, – твердо повторила Асунсьон. – И он… он даже не предупредил меня!

– Откуда ему знать, что вы здесь?

– О, мне кажется, он должен слышать зов сердца. Молодая женщина подняла на Сантера большие, бархатные глаза.

– Вы его друг, – сказала она, – его лучший друг, мне думается. О вас он рассказывал мне больше всего…

Сантер судорожно сжал руки. Какой злой дух вселился в него вдруг? Он сделал шаг в сторону своей гостьи и прошептал дрожащим голосом:

– Дружба порой давит тяжким грузом…

– Что вы хотите этим сказать? – молвила Асунсьон, открывая сумочку и доставая крохотный портсигар золотисто-зеленого цвета.

Что он хотел сказать?.. Сантер плотно сжал губы: для ответа ему хватило бы и трех слов, а на ее родном языке всего двух. Но он не имел права… Жернико был его другом. Эта женщина принадлежала Жернико. И ее нельзя было поделить, словно добычу, привезенную из Маньчжурии или Хайнаня!

Сантер жестоко осуждал себя. Неясная надежда, в которой он едва решался себе признаться, родившаяся в ту самую минуту, как эта женщина вошла в его жизнь, ожидание непредвиденного вмешательства Провидения, не скрывалось ли за всем этим тайное желание, заключавшееся в том, чтобы Жернико не вернулся?

Да, Сантер дошел уже до этого! Он, верный друг, надежный товарищ, прекрасный брат, он в самом деле так думал, он говорил себе, что, быть может, Жернико не вернется и что тогда ничто уже, ничто на свете не помешает ему признаться в своей любви Асунсьон.

– Что вы хотите этим сказать? – еще раз тихонько повторила она.

– Я… Я уже не знаю! – пробормотал Сантер, рухнув в кресло.

Он обхватил руками голову… Почему эта женщина обратилась к нему? Почему у нее недостало мужества подождать еще несколько дней? Зачем она дважды приходила и садилась здесь, скрестив ноги, улыбаясь ему своими алыми губами и ласково обволакивая его теплым взглядом? А ведь он с первого раза заверил ее, что не получал от Жернико никаких известий, что ничего не знает о нем, точно так же, как она, и понятия не имеет, где он провел эти пять лет. Кроме того, он обещал предупредить ее, как только получит весточку о его возвращении. Но нет, она не захотела ждать! Через три дня, то есть позавчера, она снова пришла и заявила ему своим безмятежным голосом, что беспокоится, страшно беспокоится, что вот уже два года, как она не видела Марселя, что с тех пор не получила от него ни единой строчки, поэтому с ним наверняка что-нибудь стряслось…