Мастера детектива. Выпуск 12 - [188]

В этот момент, чтобы восстановить хотя бы частично свой авторитет, Маспи Великий обратился с торжественной речью к окружавшим его домочадцам.

— Выбрав, пренебрегая честью семьи, такую профессию, тот, кто был моим сыном, само собой, подвергается опасностям, о которых он не мог не знать, и я не вижу причины, почему я должен его жалеть! Селестина, замолчи! Пимпренетта, хватит шмыгать носом, ты меня нервируешь! Но чего я не допущу, так это, чтобы какой-то негодяй позволил себе использовать мое имя, чтобы заманить в западню того, кто был моим сыном и кто для меня лишь живой укор. Я это так не оставлю! А сейчас — больше ни слова! Пимпренетта, возвращайся домой. Фелиси, накрывай на стол. Селестина, приготовь суп. Мама, принеси нам с папой вина!

К десяти часам вечера женщины ушли, и Элуа с дедушкой остались одни. Маспи Великий пристально посмотрел на родителя и спросил:

— Ну, и что ты об этом думаешь?

Старик подумал две или три минуты, а потом сказал: — Я думаю, в данном случае мы обязаны… из-за нашей репутации. И, конечно, из-за малыша.

Глава 6

За несколько минут Маспи Великий и его отец добрались до улицы Анри Барбюса, и когда Зе, хозяин кафе, где обосновался Салисето, увидел входящих мужчин, он их не сразу узнал. Нужно заметить, что Зе, похожий на белый и слегка липкий гриб, был скорее домоседом и просто чах в своем наполненном деликатесами логове, куда солнце никогда не проникало. С одной стороны, старик с ружьем на ремне мог вызвать смех, но, с другой стороны, высокий и худой, несмотря на свои седые волосы, он не был похож на человека с легким характером. Он сразу сообразил, что приход этих двух фанфаронов не грозит опасностью Салисето и Боканьяно. Но когда в его памяти, ослабленной постоянным приемом алкоголя, утвердилась мысль, что он стоит лицом к лицу с Маспи Великим, он почувствовал себя очень неловко. Однако присутствие нескольких клиентов, у большинства из которых было достаточно темное прошлое, помешало Зе пойти и предупредить Тони. Ему не хотелось показаться смешным.

Элуа и его отец приблизились к стойке, хозяин, стараясь выглядеть любезным, что было не в его характере, поинтересовался:

— Чем могу служить?

— Ничем.

Зе и Маспи смотрели друг на друга в упор. Зе первым опустил глаза. Посетители, что-то подозревая, повернулись, чтобы наблюдать за происходящим. Хозяин старался бодриться.

— Если вам ничего не нужно, что вы тогда делаете здесь? Мое бистро не ночлежка, если вы это ищете!

Пощечина, которую дал ему Маспи, прозвучала, как удар хлыста. Зе схватился за стойку, чтобы не упасть. Элуа объяснил:

— У тебя странная манера принимать клиентов, Зе! Где Тони?

— Что вы от него хотите?

— А тебе какое дело, несчастный?

— Я… я его должен предупредить.

Едва Зе направился к двери, ведущей в заднюю комнату, как Элуа схватил его за ворот рубашки и с силой дернул вперед, чуть не задушив.

— Нет необходимости! Мы объявим о своем приходе сами! Папа, пойдем!

— Иду, сынок!

Тони Салисето и Луи Боканьяно были погружены, по-видимому, в сложные расчеты, когда Элуа ударом ноги открыл дверь. Оба гангстера открыли рты от удивления. У них перехватило дыхание при виде старика с его самострелом. Переведя дыхание, Тони спросил:

— К чему вся эта комедия, Маспи?

— Я решил нанести тебе ответный визит.

— Хочешь помериться силами?

И полунасмешливо-полупренебрежительно он добавил, кивком головы указывая на дедушку:

— …вместе с предком?

Дедушка снял свое ружье с плеча, и Боканьяно поднялся. События развивались быстро.

— Тони, ты негодяй.

— Я бы на твоем месте не стал бы разговаривать со мной в таком тоне.

— Ты убил Пишеранда, ты убил Дораду…

— Это не правда, но даже если бы это и было так, ты, случаем, не подался работать в полицию, как твой сыночек, а?

— Нет, но именно ты пытался убить моего сына, и ты за это заплатишь!

Маспи Великий вытащил нож из кармана. Почти одновременно нож появился в руке Салисето. Уже давно Тони не приходилось самому защищаться, и он чувствовал себя не слишком уверенно. Боканьяно, догадываясь о замешательстве своего шефа, тоже, в свою очередь, достал нож. Когда Салисето и Элуа схватились, он хотел прийти на помощь своему патрону, но перед ним встал дедушка. Резким ударом Луи откинул старика назад. Это был роковой удар, так как, падая, дедушка, не выпустил из рук ружье. И поскольку он держал палец на спусковом крючке, то выстрел пришелся Боканьяно прямо в живот. В первое мгновение у него был удивленный вид, потом, схватившись за живот, он посмотрел на Тони, как бы спрашивая, что все это значит, и, покачнувшись, упал вперед. Отвлеченный тем, что происходило с его помощником, Салисето ослабил оборону, и нож Маспи срезал ему половину правого уха. Закричав от боли, Тони укрылся за столом.

— Ма… Маспи… ты… ты… ты меня не… не… убьешь?

— А почему бы и нет?

В это время Зе и клиенты бара столпились вокруг. Они присутствовали при поражении Салисето, который с этого момента потерял весь свой авторитет в воровском мире Марселя. Полиция, предупрежденная осведомителем, явилась незамедлительно и забрала всех, кроме трупа, который остался лежать под бесполезным наблюдением двух полицейских, дожидавшихся прибытия специалистов.