Мастер ужасок - [129]
– Чтобы отомстить за Ицануэллу! – крикнул в ответ Эхо. – И чтобы отправить тебя в преисподнюю. Она более могущественная, чем ты. Она победит тебя даже после своей смерти.
Мощный толчок сбросил вниз стропильную балку, которая задела голову мастера ужасок. Он покачнулся и схватился за окровавленное ухо, но удержался на ногах. Вторая балка плашмя с треском упала на айспинский консерватор и разрушила многочисленные стеклянные приборы. Химические жидкости разлились по всей лаборатории. Камни над входной дверью выскочили и с грохотом упали вниз. В одно мгновение образовавшаяся груда камней не оставила ни малейшего шанса для побега.
– В таком случае ты вместе со мной отправишься в преисподнюю! – крикнул Айспин и указал на засыпанный выход. – Ужасковые дубы, кажется, не очень занимает твоя жизнь.
Эхо был готов к бою, если мастер ужасок вновь набросится на него. Но тот не выказывал наступательного порыва. Казалось, он утратил всякий авторитет. Мастер стоял, качаясь от ударов, которые сотрясали его замок, как будто они поражали его самого.
Следующий мощный толчок опрокинул жировой котел. Алхимическое варево вылилось на пол и побежало по всем щелям.
Айспин нетвердыми шагами подошел к лежащему в гробу трупу Флории. Он взял ее за плечи, приподнял и зарыдал:
– Флория! Что же мне делать?
Мастер ужасок взывал к трупу о помощи! Эхо с удовольствием порадовался бы своему триумфу, но это был неподходящий момент для торжества. Вокруг рушился мир. И если это произойдет, он погибнет тоже. Вопрос Айспина имел все основания, пусть даже он был задан умершей. Что можно сделать?
Из лаборатории было три пути. Один – через дверь, но она была безнадежно завалена. Второй путь вел через жировой котел в другой, менее привлекательный мир. Но был еще и третий путь – прыгнуть в окно и разбиться.
Это был путь Ицануэллы.
Эхо решился на последнее. Он еще раз посмотрел на мастера ужасок. Он тряс похрустывающий труп, который отвечал ему лишь покачиванием безжизненного черепа.
– Флория! – восклицал он. – Что же мне делать?
Вокруг распадался алхимический мир Айспина. По всему помещению трещал огонь, подпитываемый химическими жидкостями, которые выливались из разбитых сосудов. Камни падали вниз, вихрем кружился порох, билось стекло и шипел газ. На стенах образовывались все большие трещины. Этот мир погибал, вскоре он растворится в гигантском взрыве.
Эхо бросил последний взгляд на мастера ужасок. В его лице не осталось ничего от былого величия и коварства, одно лишь смятение и страх. Таким он и хотел его запомнить. Как бедного сумасшедшего.
Потом он повернулся на подоконнике и прыгнул в пустоту.
– Нет! – раздался ему вслед пронзительный голос Айспина.
Но Эхо уже был в свободном полете.
Доро́гой Ицануэллы
Все происходило быстро, намного быстрее, чем Эхо себе это представлял. Сильный шум в ушах, вращающийся мир вокруг него, четыре или пять кувырков – и все. И здесь, прямо под ним, в лунном свете уже заблестели крыши Следвайи. Дорога Ицануэллы. Он закрыл глаза.
Страшная боль в затылке, когда он приземлился.
Но странно, боль сохранялась, даже стала еще сильнее. Как это возможно, если он умер? Забрал свою последнюю боль с собой в могилу?
Эхо открыл глаза. Над ним порхал Влад Семьсот семьдесят четвертый и Влад Двенадцатый – это он знал, пусть даже кожемыши ему не представились. Они схватили его своими крепкими когтями за шкирку и уносили его все выше и выше.
– Ой-ой! – воскликнул Эхо. – И большое спасибо! Вы опять спасли мне жизнь. Куда вы меня несете?
– Ты должен это увидеть! – сказал Влад Двенадцатый. – Такое случается не каждый день.
– Он погибает, наш прекрасный дом, – вздохнул Влад Семьсот семьдесят четвертый.
Они подняли его еще выше, чем он когда-либо поднимался. Он смотрел на замок Айспина сверху. Он казался ему детской игрушкой, как город Следвайя, который лежал у их ног. Здесь, наверху, сотни кожемышей порхали в ночном воздухе, многие из них совершали танец на фоне луны.
Из некоторых окон пробивалась сажа, вокруг стен длинным шлейфом летала темная пыль. Замок погибал. Он, подобно тонущему кораблю, уходил под землю. Вверх поднимались плотные черные облака превратившихся в пыль камней, и в них вспыхивали короткие проблески. Каменные стены скрипели и грохотали одновременно, когда разрушился древний деревянный балочный каркас, и подземные туннели и камеры наполнились обломками. Химикаты взрывали стены, и камни дождем сыпались на город. Языки пламени вырывались из открытых окон, и коричневые дымные грибы буйно росли в разные стороны.
– Я же сказал: это надо увидеть! – прохрипел Влад Двенадцатый.
– Наш прекрасный дом! – повторил Влад Семьсот семьдесят четвертый.
Замок теперь походил на каракатицу с множеством ног, а его башни превратились в гибкие щупальца, которые беспомощно бились, пока их не затянула бездна.
Эхо в какой-то момент показалось, что среди уходящих под землю руин мелькнуло лицо мастера ужасок – гримаса, окруженная черными кирпичами и искаженная неприкрытым страхом. Потом она стала сжиматься, и, наконец, ее поглотила бездна. Рушились один за другим этажи замка: крыша крыш, мавзолей кожемышей, лаборатория, удивительная кухня, секретная «золотая комната», залы с картинами Айспина, осиротевшие залы сумасшедшего дома, библиотеки, подвал в виде лабиринта, коллекция жира мастера ужасок, тюрьма Белоснежной вдовы. Все это исчезло в течение нескольких секунд. Казалось, что ожила одна из картин Айспина, изображавших природные катастрофы, – его произведение, которое уничтожило самого создателя. Остался только дымящийся кратер, на склонах которого, чудесным образом, нетронутый, лежал город Следвайя.
