Мастер теней - [3]

Мастер Теней встал, Петр поднялся вслед за ним, все еще недоумевая, прошел к дверям и, машинально попрощавшись, вышел на улицу.

… Противником Петра был Вадим — боец неплохой, только очень уж невыдержанный и задиристый, но как человек весьма симпатичный. Поединок проходил (как всегда у Петра) без особых эксцессов, где-то в первом ряду белело скучающее лицо Алены. Гонг возвестил начало четвертого раунда, Петр был собран, хладнокровен и меньше всего думал о том, что обещал ему Мастер Теней. Обещанное напомнило о себе само.

В какой-то момент боя, возможно, после пропущенного удара, что-то вдруг изменилось в Петре. Ему почудилось, что время остановилось, зависли в воздухе его руки в боксерских перчатках, воздух сделался липким и вязким. Грудь его стала расширяться, словно он решил вдохнуть нечто непомерно огромное, сердце бешено застучало, кровь, обжигающея как расплавленное железо, готова была разорвать вены и выплеснуться обжигающими потоками… В этот миг глазам Петра предстал зависший в великолепном прыжке красный волк, его оскаленная, ощерившаяся окровавленными зубами пасть оказалась прямо напротив его лица; волк выдохнул… от его испепеляющего дыхания у боксера мгновенно испарился пот… Видение длилось всего лишь десятые доли секунды… но волку этого хватило.

Петр чувствовал, как его вздымает на самом гребне огромная океанская волна, у которой был цвет и вкус крови. Крови врага, которого должно во что бы то ни стало уничтожить, сровнять с землей, пожрать его, упиться его болью и падением. Боксер уже не видел лица своего противника, не помнил его имени. Каждый кулак его был как молот Тора, из глотки вырывался хриплый рев, достойный берсеркера, перед глазами плыла алая муть.

Вадим лежал на ринге бездыханный, в глубоком нокдауне, изо рта стекала струйка крови. Вид ее отрезвил и странно успокоил Петра; рефери, под восторженный рев трибун, в котором различался восхищенный женский визг, поднял его руку в жесте победителя.

Этой ночью Алена была просто потрясающа. Утром Петр, вспомнив о данном обещании, отвез Мастеру Теней гонорар за выигранный бой. Расстались они весьма довольные друг другом, после долгих уверений во взаимном уважении.

Дела Петра шли в гору, да какое там шли — летели! Ни одного проигранного боя, череда побед, одержанных уже в первом раунде, поверженный Павлов, сбежавший прямо с ринга, еще до начала боя… Алена была довольна и счастлива, тон ее голоса теперь повышался до визга исключительно в спальне, в остальное время пребывая на уровне мурлыкания. Красный Волк знал свое дело. И он не собирался останавливаться на достигнутом.

Этот бой ничем не отличался от десятков предыдущих. Петр с наслаждением погрузился в соленые красные волны, подчиняясь их извечной ярости. Да вот только противник оказался совсем не из слабеньких. Этот парнишка, новичок без титулов и славы, не собирался сдаваться! Дурачок, он решил, что может противостоять Красному Волку! Сражался он отчаянно, не теряя, однако, головы и не зверея. Третий раунд, четвертый, пятый… У парня был уже капитально подбит глаз, заплывающий багровым кровоподтеком, треснули и сочились кровью губы, его мотало от усталости, дыхание было хриплым и надсадным. Шестой раунд. Петр намеревался покончить с этим делом быстро и, по возможности, безболезненно. Хороший классический нокаут, без ненужного членовредительства. Не тут-то было.

Красный Волк был заметно рассержен. Шерсть стояла дыбом, по ней пробегали багровые сполохи. Он яростно и — бессильно! — рычал. Это невозможно снести! Противник был лучше его. Да, ему не хватало опыта и физических сил, но во всем остальном он превосходил Волка. Он был лучше! Лучше! Лучше!!! Волк оглушительно взревел и ринулся в атаку.

С ринга его уносили. Его, осмелившегося бросить вызов Красному Волку Гнева. На следующий день Петр узнал, что парень получил тяжелую травму и вряд ли когда-нибудь выйдет из комы. Через три дня он, так и не приходя в сознание, умер.

Петр был дисквалифицирован на неопределенное время. Это невероятно угнетало его. Вскоре ушла Алена, испробовав на себе тяжесть восхваляемых ею кулаков. Ожидание боя стало почти невыносимым, когда Петру позвонили некие господа и предложили поучаствовать в серии боев без правил. Он согласился, не раздумывая.

Это было восхитительно. Посыпанный песком пол, окружающая ринг железная сетка, исступленно воющие зрители, а главное — полное отсутствие правил и запретов. В том числе и на убийство. Летальные исходы были не редкостью в этой клетке бешенства. В ней Красный Волк чувствовал себя полностью свободным, он резвился в крови Петра, заставляя ее вскипать мириадами огненных пузырей, стучать в виски тысячепудовыми кузнечными молотами, яриться в уже начинающем изнемогать сердце…

2. — О моя дорогая, не стоит так волноваться. Поверь мне, мужчинам просто необходимо время от времени… хм… некоторое разнообразие. И твой возлюбленный Франц не исключение. Не делай из этого трагедию, деточка, поверь мне, унылое лицо, залитое слезами, — не лучший способ воспламенить угасающую страсть мужа.

— Но тетя Молли, я так люблю его! Все было так прекрасно, пока мы не переехали в Гролленштайн! Франц ухаживал за мной как истинный рыцарь, мы гуляли в ивняках Тассерля, плавали на лодке… я рвала кувшинки, и он говорил, что я похожа на ундину… и он всерьез боится быть зачарованным мною навеки… Он был так нежен, тетя Молли, так романтичен; я тогда решила, что все эти ужасы и мерзости мужской природы, о которых нам постоянно нашептывали монахини, всего лишь их завистливые выдумки.