Мастер проклятий - [34]
Наступает короткое затишье. Тот чистый, который только что убил бунтовщика, отходит назад, на его место выходит один из оставшейся четверки. Он прикрыл глаза и, кажется, копит силы для удара.
Я наблюдаю за происходящим с некоторого отдаления. Черная одежда защищает меня от чужих взглядов, и я могу пока не опасаться выстрелов послушников. Обе стороны пытаются воспользоваться небольшой передышкой. Бунтовщиков осталось совсем немного. Большая часть уже разбежалась, остались только те, чья ненависть пересиливает страх перед пожирающим светом и пулей послушника. Не поднимаясь, они пытаются понадежнее сложить свое укрытие. Стаскивают тела поближе. Послушники в это время наоборот, расходятся шире, готовясь окружить бунтовщиков и устроить им перекрестный огонь. Несмотря на растерянность, я пытаюсь этому помешать. Мне удается убить одного послушника и ранить троих, но меня вычисляют по вспышкам выстрелов, и теперь уже мне приходится спешно менять позицию. Ухожу вправо, слышу свист пуль, падаю, и откатываюсь влево. У самого лица вырастает фонтанчик поднятой ударом пули земли. Кто же там такой глазастый? Еще одна пуля бьет рядом с левой рукой, хотя я снова откатился. И вдруг обстрел прекращается. Краем глаза замечаю вспышки выстрелов где — то в отдалении — кажется, Мануэль нашелся. Про меня все временно забывают, и теперь уже я стреляю по монахам.
Впрочем, стрельба со стороны послушников прекращается быстро. Там все либо мертвы, либо попрятались, хотя, учитывая особенности дара моего спутника, скорее первое. Однако монахов чистых смерть послушников не останавливает. Тот, что теперь в центре, уже готов. Его руки начинают светиться, и вот из них вырывается луч яркого света. И сейчас он направлен в мою сторону. Луч бьет в тридцати футах справа от меня, начинает шарить по земле в попытках нащупать. Я не двигаюсь. Стоит только встать — и меня увидят. Не так уж далеко я нахожусь, чтобы внимательный взгляд не смог заметить темный силуэт. Стрелять тоже не имеет смысла, я уже видел одну попытку.
Замираю, успокаиваю дыхание, насильно погружая себя в состояние транса. В минуты опасности мне проще достичь нужного состояния, но сейчас это правило не работает. Десять лучей света бьющие из центра лагеря. Сейчас я ближе к ним, чем когда был на границе. Сосредоточиться трудно, мерзкий белый свет будто проникает под закрытые веки, лишая воли, заставляя сдаться и признать свое поражение. Секунда тянется за секундой. Я кожей чувствую, что монашеская магия приближается. Порой им не хватает нескольких дюймов, чтобы найти меня. В эти моменты волосы по всему телу встают дыбом, а кожу начинает неприятно пощипывать. Луч уходит, чтобы сделать новый зигзаг, но через пару секунд возвращается. Я вновь и вновь заставляю себя погрузиться в транс, но каждый раз концентрация слетает, стоит мне только почувствовать враждебную магию.
Слева слышны выстрелы. Один за другим, восемь хлопков, и через небольшую паузу — снова. Ослепительная нить чужой магии проносится мимо. Еще несколько секунд, и свет иссякает, а монах обессилено опускает руки, уступая место новому. У нас есть небольшая передышка. Я снова прикрываю глаза, уже не обращая внимания на то, что оставшиеся в живых бунтовщики, воспользовавшись затишьем, откатываются назад. Правильно делают. Они и так уже около минуты не стреляют — кончились патроны. Нападать на заряженных божественной силой чистых с голыми руками бессмысленно. Даже если все полягут, вряд ли утащат с собой хоть одного, а так есть еще шанс сбежать.
Мне, наконец, удается сосредоточиться. Чистые видят, что восставшие заключенные бегут, но защиту не снимают. Похоже, не хотят отпускать нас с Рубио. Они делают несколько шагов вперед. С каждым шагом, защитный барьер из света продвигается. Я вижу, как камешек, задетый одним из монахов, выкатывается за пределы круга. Уже двое чистых начинают шарить своими лучами по земле, оставляя защиту на трех остальных. Снова ослепительно белый, с примесью ультрамарина свет, скользит по земле, оставляя за собой чистый песок там, где секунду назад была потоптанная трава. Дорожка песка, извиваясь, приближается, но теперь мне удается игнорировать угрозу. Секунда за секундой я обшариваю мыслью все, что окружает монахов.
Выбор не слишком богатый. Земля почти вытоптана. В семистах футах какое — то здание, кажется, барак. Слишком далеко. Есть тела послушников чистых. Монахи уже обошли их, теперь они стоят впереди своей бывшей линии обороны. Я цепляюсь за чуть не ускользнувшую мысль. Послушники. Все мертвы. Хотя нет, один, кажется еще жив, только без сознания. У него пробито левое плечо, он отключился от боли мгновенно, прямо в бою. Кровь и не думает останавливаться, скоро он тихо умрет. Но мне нужно, чтобы он жил. В шести футах перед ним стоит один из монахов, с рук которого срывается ненавистное сияние.
Чувствую, как пятно упирается мне в спину. Главное, не вздрогнуть, не пошевелиться. Сначала даже не больно, потом на спине рассыпается одежда, и луч касается кожи. Он чуть подрагивает, скользит, пытается нащупать голову. Ощущение такое, будто по спине неожиданно проводят раскаленным утюгом, и не сказать, что очень быстро. Луч уходит. Спина горит, будто кожу содрали. Диким усилием отстраняюсь от пытки, заставляю себя забыть о ней. Я даже не двигаюсь, не реагирую на боль. Еще труднее сохранить ясность рассудка. Вместе с болью появляется неуверенность. Мысли о собственной ничтожности, незначительности. Что — то внутри меня кричит: «Ты — грязь. Мерзкая отрыжка, гнойник на теле мира. Покорись. Исчезни». Я не позволяю себе осознать эти мысли. Некогда — один раз меня нащупали, и скоро луч вернется. Меня волнует только послушник с простреленным плечом.
Для Эрика наибольшим удовольствием в жизни всегда было чтение книг. Да и чем еще заниматься, если твой отец - лучший в городе лекарь, и зарабатывать на жизнь тебе не нужно? Общаться со сверстниками? А что делать, если всеобщая неприязнь к отцу переходит и на тебя? Впрочем, от дефицита общения Эрик и не страдает. Его все устраивает. Вот только иногда жизнь делает резкий поворот, и события, которые до сих пор случались исключительно с кем-то, начинают происходить теперь с тобой. Попасть в армию, которая уже год ведет войну, терпя поражение за поражением, воевать против тех, кто даже не считает людей разумными..
Артания разорена войной и последовавшим за ней переворотом. Остатки благосостояния разворованы, назревает голод. Правительству, чтобы удержаться у власти, необходимо найти нового врага, и эльфы на эту роль уже не подходят. Что ж, свято место пусто не бывает. Очень удачно на покинутых землях обосновалось какое-то сборище беженцев и инородцев – чем не враг? Так легко обвинить «преступников» во всех бедах! Намекнуть еще, что они там от обжорства лопаются – вот и готово воплощение вселенского зла. Люди стремятся идти войной на бывших соотечественников, полностью уверенные в справедливости и праведности этой войны.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Иногда для того, чтобы человек изменился, ему недостаточно попасть в другой мир. Да и зачем, если все по большому счету осталось прежним. Дома ты был студентом медицинского вуза, а, попав в другой мир, оказался учеником лучшего в городе лекаря. Но судьба может сильно поменять жизнь. Вначале армия, которая уже год ведет войну, терпя поражение за поражением. Тяжелое испытание для того, кто знает жизнь исключительно по книжкам. Затем племя орков, которое вроде встретило Эрика, бывшего лекаря и бывшего тысячника Охотничьего легиона, очень радушно.
Напряжение растет. Одержимых все больше и больше, они становятся все изобретательнее. Усилий охотников уже недостаточно, чтобы сдержать напор потустороннего ужаса. Страх и боль становятся привычными для жителей гигантского города. Люди запираются в домах и боятся высунуть нос на улицу, а винят в этом охотников. Аксель понимает, что все это не случайность. Некто могущественный и коварный стремится наводнить Пенгверн одержимыми. Но молодой охотник обязательно выяснит, кто стоит за страшными событиями, и отомстит за всех!
Заговор раскрыт. Любимая отказала. Со службой в страже покончено. История закончена. Только почему-то оказывается, что организаторы заговора, те, кто всем руководил и сами марионетки в чьих-то чутких руках, со службой в страже покончено только для широкой общественности, а любовь… бывает и так, что когда одна любовь заканчивается, начинается другая. И на самом деле, все только начинается.
Есть места на планете, которые являются символами неумолимости злого рока. Одним из таких мест стала Катынь. Гибель самолета Президента Польши сделала это и без того мрачное место просто незаживающей раной и России и Польши. Сон, который лег в первоначальную основу сюжета книги, приснился мне еще до трагедии с польским самолетом. Я работал тогда в правительстве Президента Калмыкии Кирсана Илюмжинова министром и страшно боялся опоздать на его самолет, отправляясь в деловые поездки. Но основной целью написания романа стала идея посмотреть на ситуацию, которую описывалась в фильмах братьев Вачовских о «Матрице».
«…Половина бойцов осталась у ограды лежать. Лёгкие времянки полыхали, швыряя горстями искры – много домашней птицы погибло в огне, а скотина – вся.В перерыве между атаками ватаман приказал отходить к берегу, бежать на Ковчег. Тогда-то вода реки забурлила – толстые чёрные хлысты хватали за ноги, утаскивали в глубину, разбивали лодки…».
Гротескный рассказ в жанре альтернативной истории о том, каким замечательным могло бы стать советское общество, если бы Сталин и прочие бандиты были замечательными гуманистами и мудрейшими руководителями, и о том, как несбыточна такая мечта; о том, каким колоссальным творческим потенциалом обладала поначалу коммунистическая утопия, и как понапрасну он был растрачен.© Вячеслав Рыбаков.
Продолжение серии «Один из»… 2060 год. Путешествие в далекий космос и попытка отыграть «потерянное столетие» на Земле.
Вор Эддиса, мастер кражи и интриги, стал царем Аттолии. Евгенидис, желавший обладать царицей, но не короной, чувствует себя загнанным в ловушку. По одному ему известным причинам он вовлекает молодого гвардейца Костиса в центр политического водоворота. Костис понимает, что он стал жертвой царского каприза, но постепенно его презрение к царю сменяется невольным уважением. Постепенно придворные Аттолии начинают понимать, в какую опасную и сложную интригу втянуты все они. Третья книга Меган Уолен Тернер, автора подростковой фэнтэзи, из серии «Царский Вор». .
Что, если бы великий поэт Джордж Гордон Байрон написал роман "Вечерняя земля"? Что, если бы рукопись попала к его дочери Аде (автору первой в истории компьютерной программы — для аналитической машины Бэббиджа) и та, прежде чем уничтожить рукопись по требованию опасающейся скандала матери, зашифровала бы текст, снабдив его комментариями, в расчете на грядущие поколения? Что, если бы послание Ады достигло адресата уже в наше время и над его расшифровкой бились бы создатель сайта "Женщины-ученые", ее подруга-математик и отец — знаменитый кинорежиссер, в прошлом филолог и специалист по Байрону, вынужденный в свое время покинуть США, так же как Байрон — Англию?
Продолжение приключений Диего в Римской республике 19 века. Гражданская война набирает обороты, за голову главного героя назначена награда. Остановиться — значит потерять голову, поэтому покой нам только снится.