Он молча выворачивает карманы.
– Жмот!
Из-за угла показался Кулибаба, дымя неизменной «беломориной», и тут же пристроился мне в хвост.
– Говорят, Жириновского застрелили, – начал он с самой важной новости.
– Давно пора, – отвечаю как можно равнодушнее.
– И Совет Европы снова выступает за прекращение боевых действий на Кавказе. Вчера по телевизору показывали.
Я резко останавливаюсь.
– Сергеич, я тебе завтра пачку папирос подарю, только отстань!
На его лице мелькает вся гамма чувств.
– Только не обижайся, – прошу я. – Просто сегодня с утра невесомость объявили, а у меня от неё «морская болезнь». Душа в пятки уходит и подташнивает. Видишь, Горшков пошел с газетой, иди с ним пообщайся. И умоляю: никаких резких движений!
Самое тяжелое время – послеобеденное. Стоит сесть за стол, тут же сами собой закрываются глаза. От нечего делать я взялся третий раз проверять расчёт на прочность периферийных узлов изделия «КС-12».
– Юра, тебя к телефону. – Петрович с недовольной гримасой передаёт трубку. Его как бы оторвали от важных дел.
– Отгадай, чем я в данный момент занят? – загадочно спрашивает трубка.
– Сейчас попробую… – Я облёгченно вздыхаю, узнав голос Марата. – Разговариваешь со мной?
– Даю ещё одну попытку.
– Читаешь беседы с Чогьямом Трунгпой, четырнадцатым воплощением ламы Трунгпа – тулку.
– Почти угадал, – огорчился Марат. – Я левитирую. В данный момент вишу под потолком. Или висю? Массаракш…
– Что случилось?
– Упал. Правым коленом ударился об угол дивана. Очень больно. Ну, ничего – левитация дело тонкое. В следующий раз дольше продержусь в воздухе.
– Маратик, я на работе… – напоминаю я.
– Про указ слышал, надеюсь? Так вот, президент – наш человек. Махатма. Мы тут с ним недавно в астрале повстречались. Обменялись, так сказать, мнениями. Гениальным мужиком оказался! Представляешь, 150 миллионов россиян уже на пороге Просветления. Ты меня еще слушаешь?
– Самым внимательным образом.
– А чего голос такой кислый? Подожди, я на тебя сейчас в тонком плане посмотрю… Ну вот. Так и знал. Сахрасрара в порядке, а нижние чакры совсем не работают. Надо бы тебе срочно энергию подкачать.
– Прямо сейчас? – Я покосился на коллег. К нашему разговору они проявляли живой интерес, хотя и тщательно его маскировали. – Может, лучше вечером покачаем?
– А чего тянуть? – Марат как всегда был неумолим. – Закрой глаза. Представь, что ты дерево.
– Представил. Я дуб.
– Лучше слива.
Он не понял иронии…
– Ты дерево, твои ветви тянутся к солнцу, а корни уходят глубоко в землю…
Я медленно положил на стол трубку, продолжавшую бубнить голосом Марата, и задумался: а может я и в самом деле дерево? Было бы хорошо…
– Ольга Семёновна, скажите нашему начальнику, что мне вдруг стало плохо с животом, и я пошел домой с целью отлежаться до завтра.
– А другим что говорить? – Она ехидно улыбнулась и поправила очки.
– Для других меня просто нет. Я ушел в Астрал. Причем, навсегда…
Троллейбус энергично подбрасывало на ухабах. Редкие капли дождя оставляли на стёклах грязные разводы. Уцепившись за поручень, пытаюсь читать по лицам сидящих. Меня интересует, кто из них первым освободит место. Главное, оказаться в этот момент неподалеку.
Ну вот, опять не повезло. Только сдвинулся к середине, где зашевелилась девушка, как сзади появилось свободное пространство. Уже поздно. Его занял шустрый школьник. Действительно, откуда берется такая наглая молодежь?
На следующей остановке меня поджидал сюрприз. Расталкивая всех костылями, в салон ворвался Валера. Кого-то согнал с места и, далеко отставив загипсованную ногу, победно огляделся. Воин-галл после взятия Рима. Я рефлекторно прикрылся газетой. Увидит, – не отвяжется. Вот уж кого не чаял встретить. Трудно найти маршрут более удалённый от нашего дома, чем этот.
Когда вышел на улице Лизы Чайкиной, лишь тогда понял, куда меня понесло. На Космический проспект. К Тимуру. Звонить ему бесполезно. Либо спит, либо бдит. В Сети, естественно. Зато всегда можно дома застать. Правда, я с трудом вспоминаю, когда был у него последний раз. Тимур настоящий друг. Мы с ним вместе в политехе учились. Он не обижается. Он просто не замечает. И через год обрадуется, будто позавчера расстались. Есть такие люди, у которых время движется с другой скоростью. Подозреваю, на них и прочие законы физические не распространяются.
Вот и третий этаж. Давлю на кнопку и машу рукой в глазок.
С негромким жужжанием, срабатывает запорный механизм. Толкаю дверь. Она поддаётся. Уже что-то новенькое. Теперь он и встречать не выходит. Всё дистанционно. Без отрыва от монитора.
– Привет, старичок! – голос раздаётся из глубины квартиры. – Надеюсь, вешалку найдёшь?
– Как-нибудь, – ворчу я, цепляя куртку на крючок. Двумя пальцами брезгливо стягиваю грязные ботинки. Гадкое время года. Лучше бы сразу мороз.
– Ты не представляешь, как я тебе рад.
– Почему же, представляю…даже очень неплохо. Просто в силу природной скромности, ты тщательно скрываешь собственные чувства. Не надо этого эмоционального минимализма. Будь проще. И люди к тебе потянутся.
– И не зарастёт народная тропа? – Тимур одним глазом продолжал косить в монитор. – Чего-нибудь хочешь? В смысле, выпить. В смысле, кофе или чай?
