Мастер печали - [18]
Служителям же пришлось довольствоваться остатками. Аннев нашел глазами Терина и Титуса: те держались в стороне, у одного в руках был грязный моток веревки, у другого – грубый льняной мешок; вот и все оружие. Недалеко от мальчишек стоял Лемвич – служитель из класса Титуса. Аннев подбежал к друзьям:
– Мне что-нибудь осталось?
– Почти ничего, – ответил Терин. – Мы тебя всего на пару минут опередили.
– Там есть латные перчатки. – Титус показал в темный угол террасы. – Но они все в дырках.
– И заржавели, – вставил Лемвич, крутивший в здоровенных ручищах крохотный ножик. – Я бы их надевать не стал.
– Да ты бы в них попросту не влез, – поддразнил здоровяка Терин.
– И поэтому тоже.
– И все? – спросил Аннев. – Только пара перчаток?
Титус кивнул.
– А в мешке что?
– Дротики. Правда, деревянные и с балансом у них беда, но все же лучше, чем ничего.
– Ты, главное, не промахнись. – Терин легонько стукнул Титуса кулаком в плечо. – Эй, как думаешь, Эдра разрешит брать оружие выбывших?
– Не знаю. Возможно, – ответил Аннев. – Какие правила?
– «Победа засчитывается в случае, если противник признает поражение или получит критический удар». Причем Эдра должен этот удар увидеть. Так что если вдруг Титус метнет свой дротик и уложит кого-то на месте, а Эдра при этом будет смотреть в другую сторону – считай, Мышонку крупно не повезло.
Титус кивнул:
– Наверное, поэтому никто и не выбрал дротики.
– Ясно. – Аннев посмотрел на лежащие в углу перчатки. – Значит, надо продержаться до тех пор, пока не получим оружие получше.
Он побежал за перчатками, а когда вернулся, в его голове уже созрела идея.
– Терин, а как ты смотришь на то, чтобы разрезать веревку пополам и сделать из нее кое-что потяжелее?
– Привязав к концам перчатки?
Аннев кивнул. Терин задумчиво почесал затылок:
– Это, конечно, не так здорово, как нож, но толку от нее явно окажется больше, чем от обычной веревки.
– Отлично. – Аннев хлопнул Лемвича по спине. – Эй, Лем, можно одолжить твой ножик?
Крепыш Лемвич долго вертел в пальцах крошечное лезвие, а потом все же протянул его Анневу, ручкой вперед.
– Только вернуть не забудь.
И это была не просьба.
– Не забуду, – пообещал Аннев. – Спасибо.
И, бросив перчатки на пол, принялся пилить веревку. Нож был тупой, и все же конопляные волокна понемногу поддавались. Краем глаза он наблюдал за Эдрой, опасаясь, как бы мастер не вызвал его раньше, чем он закончит. На секунду он отвлекся и выронил нож. Выругавшись, подобрал его и снова начал пилить, на этот раз полностью сосредоточившись.
– Готово!
Аннев разорвал веревку пополам, один конец бросил Титусу, второй – Терину.
– Привязывайте перчатки, да покрепче.
Он повернулся к Лемвичу, собираясь вернуть нож, но тут его снова осенило.
– Слушай, Лем, а ты не хочешь вместо него боевую цепь Терина?
Лемвич поморщился:
– Это не цепь, а веревка. Отдай нож.
– Какой тебе от него прок? Ты и подобраться-то близко не успеешь, чтобы пустить его в ход.
Слова Аннева явно не убедили здоровяка, но тут подскочил Терин, протягивая только что сооруженный снаряд.
– А ну, Лем, крутани-ка! Да с такой силищей, как у тебя, этой штуковиной можно голову врагу снести!
И выразительно потряс ржавой перчаткой. Лемвич вытянул подбородок, недоверчиво глядя на веревку, потом осторожно взял ее в руку.
– Боевыми цепями я еще не дрался. И веревками тоже.
– Да ты только попробуй! – ухмылялся во весь рот Терин. – Обмотаешь вокруг соперника, и тот свалится как подкошенный!
На массивном лице Лемвича заиграла чуть заметная улыбка.
– А если не получится?
– Тогда попробуешь еще раз. – В глазах Терина заплясали шальные искорки.
Лемвич насмешливо фыркнул, но веревку взял. Крепко держа конец, он крутанул ее над головой. Перчатка тяжело ударилась о потолочную балку, и вниз полетели мелкие кусочки ржавчины, которые тут же подхватил и унес ветер. Лемвич снова поднял веревку и внимательно оглядел перчатку.
– Ладно, – кивнул он Анневу. – Забирай нож.
И направился к ученикам, толпящимся вокруг мастера оружия. Терин сдавленно хихикнул.
– Ты чего? – спросил Титус.
Терин, по-прежнему скалясь, повернулся к Анневу:
– Скажем ему?
– Может, обойдется, – ответил тот. – Ты же видел, какая она крепкая.
– Да, но ты ж отрезал…
– Аннев!
Оказалось, что смех Терина привлек к ним внимание Эдры. Аннев отдал Терину нож, взял у Титуса его веревку и побежал к мастеру, на ходу услышав, как Терин что-то объясняет Мышонку.
– Аннев, – сказал Эдра, – ты в паре с Янсоном. Юго-восточный угол. Приступайте.
И Аннев тут же выкинул из головы Лемвича с его боевой цепью.
«Янсон, – думал он. – Быстрый. Ловкий. Любит топоры».
Он обогнул толпу и увидел своего противника: смуглый аватар, не подавая ни малейших признаков страха, стоял на самом краю террасы, устремив взгляд на зубчатые стены. На плече Янсона Аннев заметил топор с короткой ручкой.
– Отличный обзор.
– Точно, – поддакнул Аннев, подходя ближе. – Даже сторожевые башни видно.
– Готов? – спросил Янсон и, повернувшись к Анневу с его смешным оружием, криво усмехнулся.
Аннев почувствовал, как от выброса адреналина закипает кровь. Он должен одержать верх над Янсоном. Эта победа даст ему хоть какое-то преимущество на завтрашнем Испытании.
Аннев де Брет, воспитанник таинственной Академии, скрытой от глаз непосвященных, не такой, как все, но скрывает это, иначе невозможно жить в мире, где магия под запретом, а все артефакты хранятся под замком. Ему дарована высшая сила, но он еще не умеет контролировать ее и думает лишь об одном: как удалить проклятый артефакт, слившийся с его телом? Аннев надеется, что в Лукуре, огромном городе, найдется мастер, который ему поможет. Но чем придется расплатиться за это? И как забыть Маюн – девушку, которую он любил и в чьей страшной гибели был виновен?.. Пока Аннев борется со своей магией, его давний враг и соперник Фин, объединившись со старыми врагами и новыми союзниками, ведет тайную войну против коррумпированных гильдий Лукуры в надежде создать свою собственную преступную империю… Тем временем Маюн, выжив в подземном лабиринте, стала ученицей призрачного мага, лучшего ассасина падшего бога Кеоса.
Меня пытаются убить и съесть пять раз в день. Лишь умение вовремя разнести полдворца и особый дар спасали мне жизнь и честь! Иногда красивые глаза тоже помогали избежать дипломатического скандала. Но опыт подсказывает, что лучше бить чемоданом. Сегодня я собираю информацию про принца оборотней и проверяю его на склонность к изменам. Потом предоставляю полный отчет о короле эльфов. Чуть позже проверяю стрессоустойчивость разъяренного дракона. У официальной королевской «развратницы» очень «потный» график. Меня даже посвящали в рыцари и обещали оплатить торжественные похороны.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Фитц Чивэл, королевский убийца, возвращается к жизни. Перед ним стоят две задачи – отомстить Регалу, ценой предательства захватившему власть в Шести Герцогствах, и отыскать Верити, законного наследника престола. Фитц отправляется в долгий и опасный путь в Горное Королевство.
Фитц – незаконнорожденный сын наследного принца. Воспитанный слугами, он вырос в темных коридорах королевского замка, не зная ни почета, ни славы. Его ждала дорога убийцы, верно и преданно исполняющего приказы своего короля, а также участь человека, способного своими, может, не очень значительными поступками сдвигать мировые колеса и приводить в движение силы, недоступные пониманию простых людей… Но на то он и Фитц Чивэл Видящий!
Повелители Трех Стихий, гордые и прекрасные драконы возвращаются в мир. Вырвалась на свободу из векового заточения Тинталья, расправила мерцающие синевой крылья – и обнаружила, что она единственная из своего племени, парящая в небесах. Ведь морским змеям, чтобы превратиться в драконов, нужно подняться вверх по течению реки, к берегам, покрытым песком памяти, а путь туда преграждает отмель. Нет больше Старших, которые издревле помогали драконам и оберегали их коконы. Значит, ничего не остается, кроме как обратиться за помощью к «мгновенно живущим» – людям.
Берега теплых морей, далеко к югу от терзаемых войной Шести Герцогств, полны чудес и загадок. Поэтому здешние жители издавна промышляют торговлей. И поэтому в этих водах так много пиратов. Здесь добывают сокровища. Самые удивительные и волшебные привозят из ядовитых Дождевых чащоб. А самое драгоценное из волшебных сокровищ – диводрево, из которого делают живые корабли. Живой корабль не просто умеет разговаривать – он легче скользит по волнам, он уйдет от любой погони, он подскажет рулевому, что делать… Неудивительно, что семьи торговцев несколько поколений выплачивают жителям чащоб долг за корабль когда звонким золотом, когда своими отпрысками.