Мастер охоты на единорога - [5]

Она задавала вопрос за вопросом, следя за лицом собеседника, безуспешно пытаясь прочесть на нем то, чего он, по всей видимости, не торопился ей открывать. Сердце билось так сильно, что художница была вынуждена присесть, придвинув оказавшийся рядом стул. С улыбкой, которая отчего-то вышла виноватой, она обратилась к Павлу как можно мягче и убедительней:

– Если бы вы рассказали мне все, действительно, все, что вам известно об этих шпалерах, мне было бы проще действовать…

– То есть вы согласны и готовы мне помочь? – незамедлительно откликнулся мужчина, проигнорировав предыдущие вопросы.

– Только это вас и интересует? – подняла брови слегка уязвленная художница.

– Я преследую только одну цель: вернуть гобелены в семью. Вы, как мне думается, хотите получить вознаграждение. Что еще может интересовать меня и вас?

– Меня прежде всего интересует, с чем конкретно мне придется иметь дело, – призналась Александра.

– То есть вознаграждение для вас вторично? – в голосе собеседника зазвучала нескрываемая ирония.

– Для меня важнее всего то, ради чего все затевается! Именно, насколько эти гобелены старинные, ценные, редкие… Уникальные, судя по вашему описанию!

«И может ли быть правдой та догадка, в которой я даже самой себе не решаюсь признаться!» – подумала Александра.

– Поверьте, они уникальны, прежде всего для меня, – ответил наконец Павел.

– И больше вы мне ничего не скажете?

– Да больше и не нужно ничего говорить, – коллекционер слегка пожал плечами. – К чему вам лишние подробности? Вы ведь не собираетесь писать диссертацию по этим гобеленам. Напротив, я надеюсь, вы никогда никому и не скажете о том, что имели с ними дело. Так что минимум информации – это то, что вам нужно. В сущности, я рассказал уже даже слишком много…

Повисла тяжелая пауза, нарушаемая только частым щелканьем часов, заключенных в футляр красного дерева. Часы – расхожий образчик ампира, украшенные бронзовыми колоннами и фигурой в античном стиле, – стояли на письменном столе, втиснутом в угол у окна. Александре бросился в глаза толстый слой сизой пыли, покрывавший отполированную столешницу. На столе не было ни единой книги, ни безделушки – ничего. «Видимо, хозяин не часто за него садится!» – подумала она, обводя взглядом кабинет. Те же следы запустения были повсюду – казалось, в комнату давно никто не входил. В ней дышалось тяжело, как в склепе. «Да, Павел же сказал, что не выносит жары и живет на даче. А это лето стоит двух…»

– Я нуждаюсь в деньгах в настоящее время. – Художница выдержала испытующий взгляд собеседника, который, казалось, стремился проникнуть в самую глубину ее мыслей. – И не делаю из этого тайны. Но на уголовщину я не согласна! Не скрою, хотя вы и убедили меня, что ваша семья рассталась с гобеленами из-за крайней нужды, все же нынешний их законный обладатель – музей, а любое покушение на его собственность – кража. Причем сяду-то я!

– Я гарантирую вам полную безопасность и безнаказанность, – перебил Павел. – Никакой ответственности не последует!

– В таком случае почему бы вам самому не поехать туда и не взять то, что вам принадлежит по праву? – довольно ядовито спросила женщина.

Павел передернулся, словно его укололи иглой.

Помолчав, он неохотно признался:

– Я там уже побывал… В мае. И боюсь, меня запомнили.

– Вот как… Значит, у вас ничего не получилось?

– Я просто взялся не с того краю, – с досадой проговорил мужчина. – Пошел напролом, вот как с вами… Знаете, когда человек думает, что его просьба справедлива, он делает такие ошибки, каких никогда не сделает лжец!

Александра безмолвно склонила голову, соглашаясь с этим доводом.

– Я переполошил их всех, но к счастью, они так ничего и не поняли. Наверное, посчитали меня сумасшедшим… Надеюсь, что так они и решили! Вы будете действовать согласно моим инструкциям, и никаких неприятных сюрпризов вас не ожидает!

Он прижал руку к груди, в его голосе зазвучали сердечные нотки:

– Поверьте, я не стал бы поручать вам заведомо провальное дело! Какой в этом смысл?

Услышав эти слова, Александра исполнилась самых худших опасений. Она ничуть не верила в то, что этому человеку может быть важна ее безопасность и свобода. «Этого и нельзя требовать, ведь он просто нанимает меня для рискованного предприятия, в котором сам потерпел неудачу. Но почему меня? Почему не взять обычного мошенника, каких много крутится рядом с коллекционерами? Эти Эрмитаж ограбят, если им заплатят, пролезут в любые запасники, подменят что угодно на что попало… Что происходило уже сотни раз. И эти преступления никак не освещаются, о них просто не знают или молчат, потому что огласка влечет за собой ответственность. А отличить одну черную кошку от другой может только хозяин, как говорил один мой знакомый музейный работник!»

– Видите ли, – она старалась говорить спокойно, хотя ее сжигало мучительное волнение. – Так или иначе, я должна пойти на большой риск. Я сразу вам скажу, что никогда ничем подобным не занималась. Почему вы обратились именно ко мне, непонятно. Я не спрашиваю, кто именно мог меня рекомендовать с такой странной стороны, потому что вы, кажется, не очень любите отвечать на вопросы…