Мастер меча - [26]

И все же ночью движение у ворот было не таким интенсивным, как днем. Проезжали телеги с обычными грузами для императорской кухни, их не обыскивали. Из маленьких карет выходили придворные, посещавшие город по сердечным делам; их опрашивали всех, независимо от ранга. Прогрохотало несколько больших карет с группами сановников, прибывших на заседания: правительство империи не считалось со временем суток, и многие министерства начинали работать уже в час тигра – в четыре утра, а некоторые учреждения не прекращали деятельности от зари до зари.

Стражники были дисциплинированны. Людей, выходивших из Имперского града, ни о чем не спрашивали, но каждую въезжающую карету останавливали и осматривали, прежде чем позволить ей перевалиться через балку-порог на императорский двор. Йоши хотел было присоединиться к одной из официальных делегаций, но оставил эту мысль, ибо вряд ли ему удалось бы остаться незамеченным. А император написал ясно: Йоши должен проникнуть к нему скрытно.

Тонкий месяц Тсукийоми уже клонился к горизонту, когда Йоши наконец заметил нечто, весьма его заинтересовавшее.

Подскакивая на ухабах, к воротам подъехала телега, полная рыбы. Неожиданно одно из ее колес перекосилось. Телега накренилась и застряла среди дороги. Три рыбака и возчик соскочили с нее, ругаясь на чем свет стоит.

Доставка рыбы в столицу считалась выгодным, но рискованным делом. Во время весенних приливов море в области Сайдзаки наполнялось морскими лещами. Их было легко ловить, и эту рыбу очень любили при дворе. Но ее перевозка на императорскую кухню была скоростной гонкой; телега, которую что-то задержало в пути, доезжала до Киото с гнилым товаром, и хозяева возвращались домой без денег.

Рыбаки были одеты в рваные холщовые лохмотья, накинутые поверх набедренных повязок. Их грязные волосы были стянуты повязками-хашимаки. Беззубые рты кривились, открываясь для визгливого крика. Таких людей из народа при дворе называли эсемоно, считая их существами низшего сорта, полузверьми. Но Йоши, когда работал кузнецом, узнал на собственном опыте, что эти люди, внешне грубые и грязные, так же честны и испытывают такие же чувства, что и любой придворный. Вокруг застрявшей телеги много суетились, махали руками. Возчик отдавал приказы, рыбаки его не понимали и делали все наоборот.

Йоши решил воспользоваться ситуацией. Укрывшись в темноте улицы Нидзё, он быстро сбросил мантию и нижние одежды, скатав их в уродливый узел. Из своего пояса Йоши неумело сделал набедренную повязку, потом распустил волосы, растрепал их и обвязал лоб платком. Со своим мускулистым торсом молодой человек больше походил на рабочего, чем на придворного. Переодевание, хотя и не идеальное, должно было сработать.

Стражники у ворот смеялись, выкрикивали непристойные шутки, давая насмешливые советы потерявшим голову рыбакам. Йоши остановился возле затененного бока телеги, потом, не говоря ни слова, вошел в круг пыхтящих над колесом людей. Они удивленно смотрели на него: кто это еще явился на помощь бедным трудягам? Впрочем, этот человек выглядел как один из них, хотя и был чем-то не похож на рыбака. Может быть, тем, что казался чересчур чистым.

Йоши просунул свой узелок в повозку. Запах рыбы становился невыносимым – часть груза начинала гнить.

Новый работник забрался под телегу, подставив плечи под скрепляющую ее крестовину, и знаками приказал рыбакам держать колесо. Пот покатился с него градом, когда он напрягся, пытаясь поднять огромную тяжесть. Соленая жидкость, смешанная с рыбьей кровью, сочилась через щели между досками настила, заливая вонючим суслом обнаженную спину. Вены взбухли на висках атлета. Медленно, с огромным трудом он выпрямил ноги. Еще чуть-чуть… и телега свалилась обратно под огорченные выкрики разочарованных рыбаков и колкие насмешки стражников.

Еще раз. Йоши напрягся, он скрипел зубами, глаза превратились в щелки. Еще чуть-чуть. И еще. И еще раз. Телега выровнялась, колесо встало на место.

Йоши упал на колени, обессилев от напряжения. Рыбаки и возчик сгрудились вокруг него, благодаря за выручку. Запах их дыханий и тел был еще более невыносим, чем вонь рыбы.

Йоши тяжело дышал. Ему не хватало воздуха. Он сделал им рукой знак отойти.

– Чем заплатить вам? – спросил возчик. – Мы люди бедные.

– Потом разберемся! – пробормотал Йоши. – Делайте свое дело, а я пройду вперед, осмотрю дорогу до кухни.

Так незадолго до трех часов утра Йоши оказался перед Го-Ширакавой. Одежда советника была измята и местами выпачкана, но волосы были аккуратно причесаны и шапочка-эбоши сидела на месте.

– Должно быть, все уже знают, что вы здесь, – произнес император-отшельник.

– Нет, государь: я следовал вашим указаниям и пришел переодетый рыбаком. Меня не видел никто.

– Что ж, вы находчивы и смелы! Но этот запах! – Го-Ширакава одной рукой поднес к лицу надушенный платок, взяв в другую расписной веер.

– Простите меня, государь, – извинился Йоши и прочел тут же сложенное стихотворение:

Запах красных роз

Реет в дворцовых залах.

Розы дурманят,

Но не могут насытить,

Как рыбы Камакуры.

– Очень хорошо, действительно прекрасные стихи, – император с трудом сдержал смех и быстрее замахал веером. – Я вижу, что вы идеальный исполнитель для моего поручения: вы великий воин и отважный рыбак, сочиняющий умные стихи. Да, да, ваши стихи верны: красные розы плохо насыщают меня с тех пор, как Мунемори стал их главой. Может быть, мы сможем приготовить более сытное блюдо с вашей помощью, моя маленькая белая рыбка из Камакуры. Го-Ширакава прищурился и внимательно взглянул на Йоши.