Мастер Лабиринта - [8]

Правильно оставить это, признать, что я не справился, и вернуться домой.

Стрелка-угорь указывала на DFA-4.

Я коснулся рисунка, слушая его. Затем нажал кнопку. И кабина рванула вниз.

Лифт остановился резко - колени подогнулись по инерции, и я сел на пол. Вцепился в нижнюю полку - кабина ещё несколько раз дёрнулась вверх-вниз.

Когда колебания погасли, по ту сторону отсутствующей двери серел бетонный пол, а по полу нетерпеливо притопывали сапоги густого винного цвета.

Я поднял взгляд.

Высокая женщина, затянутая в кожу - от короткой юбки до корсета, обхватывающего крепкую грудь, смотрела на меня с брезгливым любопытством.

Вишнёвая рубашка под корсетом - в цвет крапинок, вспыхивающих на тёмно-коричневой, почти чёрной радужке, подведённых золотом глаз. Уверенный чувственный рот, сильный подбородок. На шее - бархотка с золотой вышивкой. Чёрные прямые волосы до лопаток, широкие плечи и длинные руки, упёртые в бедра. Ей больше двадцати лет, но меньше сорока.

Если бы я рисовал её, то в коллаже с мчащимися скаковыми лошадьми: холёная порода и страстное стремительное движение, заключённое в подходящую для бега или борьбы тело.

Женщина притопнула сапогом на месте, и вокруг разбежалось звонкое эхо. Она спрашивала что-то, но я не расслышал в первый раз.

- Что ты делаешь тут? Кто такой? - Низкий хрипловатый голос.

Она схватила меня за плечо и выдернула из лифта в огромный, загромождённый высокими цистернами зал. В воздухе висел густой выворачивающий внутренности сладкий запах, который не могли скрыть химически-горькие ароматы дезинфекции.

Я метнулся за ближайшую цистерну, и меня стошнило желудочной кислотой прежде, чем я понял, почему здесь так пахнет. Рядом с лифтом громоздилась куча зелёных полиэтиленовых пакет со знаком: маленькая буква Ч внутри буквы О, и ниже - алые логотипы Дворца развлечений.

ЧО - человеческие отходы.

Так корпорации называют тела своих рабочих, после того, как те уже не могут выполнять оговорённые контрактом функции. У Дворца Развлечений самый большой процент трудовых потерять. Не удивительно, учитывая «желание клиента - высший приоритет». Тела нужно куда-то девать. Я прежде не задавался вопросом - куда. Те, кто умирают «на службе» в подземном городе, здесь и остаются, слишком опасно поднимать на поверхность. Поэтому их свозят на свалку. На четвёртый уровень. Ближайший к захороненной Рыбе.

Уровень, где хранятся радиоактивные и химически отходы, ограждённый от верхних этажей дополнительным слоем бетона, свинца, и земли.

Мне не просто нельзя сюда. Сюда ни одному нормальному человеку нельзя. Да ни один нормальный человек сюда и не пойдёт.

- Проблефался? - Крикнула женщина. Эхо разбежалось волнами. Она не видела меня, но я всё равно почувствовал как удушающе краснею.

Я вернулся к лифту. Брюнетка перекладывала пакеты из кучи на полки грузового транспорта, легко их поднимая. Может, там не тела? Они меньше, чем взрослый человек.

- Простите, что я вас отвлекаю. - Я поклонился коротко, но женщина даже не обернулась.

Черноволосая - не из дефензивы. Она на каблуках - значит, я смогу от неё убежать. К тому же, ей, кажется все равно, что я не имею права здесь находиться. Может быть, она тоже не имеет.

- Я ищу лабораторию доктора Девидофф. Подскажите, как мне добраться? Это ведь здесь?

- В прафильную сторону бежал. - Полки закончились, и женщина бросила пакет на пол лифта. Развернулась, скрипнув кожаной юбкой. Насмешливым взглядом провела по мне снизу вверх - как карточку считала:

- Фперед иди. И не оглядыфайся.

Зал тянулся во все стороны, пока не исчезал в сером полумраке искусственного горизонта. Без всякого порядка в нём стояли и лежали цистерны, каждая - размером с грузовик, между ними - редкие ящики и шкафы, тонкие колонны и лифтовые шахты. Красные, чёрные и жёлтые маркировки опасности на цистернах подтверждены печатью города.

Желудок все ещё нехорошо сжимался, и я дышал поверхностно, но запах уже не ощущался так остро. Я поймал себя на том, что вновь и вновь брезгливо тру ладони о брюки.

В цистернах едкая химия, и человеческие тела, и секреты, которые нужно скрыть. Здесь всё нечистое, всё может навредить моему дэ. Но, несмотря на отвращение, я шёл вперёд и мне становилось как-то... спокойнее. Всё это омерзительно, гадко, противно и хочется чесаться. И всё же это - настоящее. Настоящая опасность и настоящая смерть.

Рядом со смертью, которой можно коснуться, мои проблемы со зрением, с корпорацией, с отцом - такие маленькие и надуманные.

Я направлялся к единственному выделяющемуся ориентиру: белому контейнеру, такому огромному, что я принял его сначала за стену. По поверхности контейнера змеились тонкие опасные трещины. Бока его алели предупреждением, от которых у меня кожа на руках сжалась: «электронное оборудование / полупроводники».

Сразу за контейнером прятался куб с дверью, а за кубом - лифт, на этот раз пассажирский.

Дверь куба закрывала опущенная решётка, под которой блестела золотистая табличка без корпоративного логотипа: «Мёртвая голова». Ниже мелким: «Клиника. Д-р Девидофф». И ещё мельче номер телефона для «экстренного вызова».

Я подёргал решётку, убеждаясь, что заперто. Просунув под неё пальцы, нажал на дверной звонок, но ничего не услышал.