Мастер крушений - [23]
Пришел баталёр.
– Зуб ни к черту, весь сгнил. Возьми большие щипцы, Эма. Его нужно вырвать.
Старшему матросу:
– Придется наложить шов, старина, хотя Эма терпеть не может шить и осталась у нас только леска.
Коку:
– Так, нарыв? Ну-ка покажи ягодицу. Ну что, Эма, вскрываем? Готовь скальпель.
У Гийома Лебеля в каюте всегда царил кавардак, и он предпочитал заполнять журнал в закутке рядом с лазаретом, где стоял массивный стол, приколоченный к полу здоровенными гвоздями. Сценки в лазарете его очень забавляли. Когда адмирал спросил у него, как, по его мнению, выкрутится юнга, он ответил:
– Лукас изо всех сил старается. И больше проблем не у юнги, а у парней. Так мне кажется.
День выдался тяжелый для всех, и Эма предпочла ужинать на кухне, не желая получить очередную порцию насмешек. После ужина она поднялась на верхнюю палубу, где так и задувал пронизывающий ветер. Пришлось поплотнее закутаться в плащ, который доходил ей до самых щиколоток. Ветер играл ее волосами, обдавал морскими брызгами, даже на губах Эма чувствовала соль. Она перегнулась через леер и стала наблюдать за дельфинами, которые сопровождали «Изабеллу».
Кстати, о сопровождении…
Эма очень сожалела, что увлеклась танцами. До того увлеклась, что забыла обо всем. Позволила чужим рукам приручить себя, почувствовала доверие. Доверие? Это самая большая опасность. Бдительность всегда была ее верным стражем. И как мучительно было снова вернуться на шхуну. Да и есть ли на свете место, где она почувствует себя дома? Где будет сама собой? Где не понадобится ничего скрывать?
Из-за ветра Эма не услышала шагов принца Тибо, который тоже поднялся на верхнюю палубу. Как она, он подошел к лееру и стоял, сунув руки в карманы, на почтительном от нее расстоянии. Принц тоже смотрел на серебристых дельфинов, которые то подплывали, то уплывали от «Изабеллы». А Эма прилагала невероятные усилия, чтобы и дальше делать вид, будто его не замечает. Ветер свистел у них в ушах. Тибо поднял воротник и закричал во весь голос, чтобы быть услышанным:
– Меня попросили принять решение о твоем пребывании на корабле, юнга.
– Конечно, ваше высочество, – отозвалась Эма, глядя на морские волны.
– Я считаю, что решение должно быть за тобой.
– Я все сказала, принц. Как только найду свою сестру…
– Эма, у тебя больше нет необходимости лгать.
Она помолчала, потом указала на дельфинов:
– Они ведь играют, принц. И так красиво.
– Да.
– Они поплывут с нами на север?
– Нет. Думаю, мы видим их в последний раз.
Принц Тибо подождал еще немного. Эма молчала, и тогда он сказал:
– Выбери страну.
– Больше всего мне нравится мирное королевство, ваше высочество.
У Тибо защемило сердце. Мерцание, счастье, боль. Бриллианты брызг, играющие дельфины… Сильнее всего на свете ему хотелось привезти Эму в Королевство Краеугольного Камня. Но в самом этом желании таилось что-то жуткое.
– Неужели? – спросил он. – Но оно так далеко.
Эма повернулась к нему и посмотрела простодушно:
– От чего далеко, принц?
Принц Тибо растерялся и не знал, что ответить.
– Сорок дней в зоопарке можно вынести?
– За все нужно платить, выше высочество.
– Что ж, если так…
Тибо помолчал.
– Эма! Это ведь твой портрет в медальоне?
Лицо ее приняло упрямое выражение, то самое, оно говорило само за себя.
– Это подарок моей матери, – сказала и замолчала.
Тибо еще глубже засунул руки в карманы. Он ждал, что Эма скажет о себе еще хоть несколько слов. Но она заговорила, опять переменив тему разговора:
– Сколько у нас еще остановок?
– Три.
Ветер унес ответ Тибо неведомо куда.
– Я не услышала, ваше высочество.
– Три.
Следующая остановка будет еще неприятнее. Государь Ламота презирал музыку, но обожал пиры. Он кормил гостей до отвала, поил допьяна, дожидаясь их откровений, чтобы потом шантажировать. Дипломаты на его праздниках губили свою карьеру, короли подвергали опасности трон, сами того не замечая.
– В Ламоте не танцуют, – сказал принц Тибо. – Но, если хочешь, можешь меня сопровождать.
Эма кивнула, и ее светлая улыбка осветила ночь, словно фонарик.
– В Краеугольном Камне все по-другому, вот увидишь, – сказал принц, отводя глаза. – Дворец стоит над портом, и двор перед ним деревенский…
Ему хотелось рассказать ей о красных виноградниках, о Кресте четырех дорог, об игре в шары на утоптанной площадке. О ювелирных дел мастерах, о парфюмерах, кружевницах, лютнистах, художниках. Об узорчатых блинчиках, холодном северном ветре, жилах оникса в горах, горячих источниках, огне над смолистыми кипарисовыми поленьями, о дикой вишне. По странной прихоти природы в каждой провинции находили свой полудрагоценный камень. Но ветер унес бы его слова.
Принц Тибо тяжело оперся на леер. Дельфины исчезли, словно их никогда и не было. Вода казалась черной и бездонной.
– Мне сказали, ты по-прежнему не спишь в кубрике, юнга, – крикнул он, повернувшись к Эме. – Сегодня холодно, палуба мокрая, ночуй в гамаке.
Склянки пробили, сообщая о смене вахты, и, словно повинуясь им, принц Тибо ушел. Эма не собиралась спать в гамаке в кубрике, она устроилась, как всегда, на баке. Вскоре вахтенный принес ей два кусачих одеяла и плащ из пушистой шерсти. Она уткнулась носом в мягкую шерсть, пахнущую белым мылом и кедром, и спала слаще, чем когда-либо. А когда проснулась на заре, увидела на плаще пуговицу с королевским гербом.
Во втором томе «Королевства Краеугольного Камня» история продолжается. После того как Эма заключает сделку с королевой Сидрой, Тибо возвращается из Гиблого леса, только он уже не тот, что прежде. Жизнь при дворе течет своим чередом, но бедствия одно за другим сыплются на Краеугольный Камень. И что бы ни случилось – суровая зима, голод, холера – подданные винят в происходящем молодую темнокожую королеву-чужестранку. Для Эмы счастливое ожидание первеницы становится тревожным и мучительным, ведь она знает: грядет час расплаты. Паскаль Кивижер родилась в Канаде, Монреале.
3-я книга цикла. Прошло тридцать лет после суда в Йефасе. Отец, сын и дочь, наделенные даром или проклятием бессмертия, следуют разными жизненными путями. Тем временем мир ждут перемены. Из глубин морских вод является всепожирающий Спящий, над севером полыхает зарево войны, в кулуарах юга плетутся интриги, а по еловым лесам Офурта бродит дикая и голодная Бестия. Сангомар — это мир, в котором воцарились демоны, мир без добрых богов и справедливости, поэтому даже в руке помощи, поданной преданным другом, может затаиться клинок или яд.
Трудно выжить, если тебе шесть с половиной лет и ты потерялся — сначала в супермаркете, затем в Доме Тысячи Дверей, за каждой из которых начинается путь в лабиринте миров, чужих, враждебных, кошмарных. Единственная надежда — на «дядю Эдгара», поселившегося в твоем сознании авантюриста и преступника. Его незримое присутствие когда-то едва не свело тебя с ума, но зато ты научился кое-чему полезному. Ты хочешь вернуться домой, к маме, папе, своим игрушкам, теплой постели и приятным снам? Ну, это вряд ли. Дядя попал в ловушку, пытаясь обмануть далеко не слепую судьбу, и жестоко расплачивается за это.
Впервые за столетия появился маг, всерьез претендующий на единоличную власть над Империей и, соответственно, над всем цивилизованным миром. Маги Империи уже много месяцев тщетно пытаются остановить наступление его армии. Кто и как одолеет врага, кто будет неподвластен чарам, если этот маг — прекрасная женщина, завораживающая любовью?
Ближайшее будущее, бум виртуальной реальности приносит с собой не только развитие игровой индустрии, но также порождает новый, доселе невиданный, бич современности, готовый пошатнуть мировые устои. Игровой психоз, передающийся через игровую сессию, порождает джи-психопатов, которые, обладая способностями скопированными из видеоигр, погружают мир в хаос и вскрывают людские пороки, сокрытые до этого под вуалью морали. Внимание, любителям Лит-рпг! Книга не про цифры, а про сюжет, героев и их развитие.
Худой, невзрачный отец и маленькая дочь. Их связывали не только узы родства, но и общая тайна…
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.