Отодвинув свои невеселые мысли на задний план, Поппи встала в кольце его рук и прижалась спиной к его груди.
— Что я говорил? — произнес он, положив голову девушке на макушку.
Поппи смутилась, когда поняла, что он говорил об открывшемся с балкона виде, и заставила себя сосредоточиться на дремлющем древнем городе, когда солнце окрашивало золотом крыши домов.
— Восхитительно. Мэри-Энн рассказывала мне, что город великолепен, но я думала, что она преувеличивает.
— Кто для тебя эта Мэри-Энн? — тихо спросил он.
— Она мой ангел-хранитель. Ее муж умер от рака много лет назад. Когда она нашла нас, мы были две потерянных души, — ответила девушка, улыбнувшись воспоминаниям.
— Нас?
— Меня и Саймона.
— Сколько тебе было лет? — нахмурился Себастьяно.
— Мне было семнадцать. Саймону семь, — протараторила Поппи, не желая испортить момент, углубляясь в прошлое. — Это остров Мурано? Я слышала, там продают очень красивую посуду.
— Объясни, — потребовал Себастьяно, повернув ее в своих руках, пристально изучая лицо девушки.
Поппи поняла, что от этого разговора не уйти, и позволила своему разуму вернуться в то ужасное время. Она надеялась, что он не изменит о ней своего мнения, когда она закончит.
— В тот день, когда я встретила Мэри-Энн, я была на станции Паддингтон, пыталась найти теплое место для Саймона, чтобы поспать. Он болел…
— Пыталась найти теплое место, чтобы поспать? — прогремел Себастьяно в тревоге. — Почему ты не пошла домой? Или в больницу, если твой брат болел?
— Я не могла пойти в больницу, потому что мне еще не было восемнадцати и я боялась, что социальные службы распределят нас в разные семьи. — Она прикусила губу. — И у нас не было дома.
— Почему нет?
Она тяжело сглотнула:
— Последняя приемная семья, в которой жили, была не очень хорошей… и я думала, что смогу справиться в одиночку. — Она посмеялась над собой. — Оказывается, я была довольно наивна.
— Продолжай.
— А надо ли?
Он посмотрел на нее тем взглядом, который пугал первых лиц многий компаний по всему миру.
— Хорошо. — Она закатила глаза. — Я встретила парня на поезде в Лондон. Он был разговорчив и хорошо одет, и я как-то доверилась ему. Оглядываясь назад, я думаю, что хотела верить, что в мире есть хорошие люди, поэтому, когда он предложил помочь, предоставив нам свою свободную комнату, я ухватилась за шанс.
— Мне не понравится продолжение этой истории, не так ли? — спросил Себастьяно сквозь стиснутые зубы.
— Достаточно сообщить, что он захотел плату за комнату и не в денежном эквиваленте, — скривилась Поппи. — Я сказала ему, что мне это неинтересно.
— Что сделал этот подонок? — Его голос был таким глубоким, что Поппи удивленно моргнула.
— Он заставил меня разбудить Саймона и вышвырнул нас на улицу, — ответила Поппи, умолчав, что была настолько глупа, что сняла все деньги со счета, лишь бы социальные службы не смогли отследить ее, а негодяй украл все их сбережения. Это было слишком стыдно.
— Проклятье, Поппи, вы могли пострадать. — Себастьяно злобно выругался под нос. — Вас могли убить.
— Повезло, что Саймон глухой, и он проспал всю эту сцену.
— Твой брат глухой? — Его брови взметнулись вверх.
— Да, но это не влияет на его развитие. Он совершенно нормальный подросток.
— И ты заботилась о нем всю свою жизнь?
— С тех пор как ему исполнилось два. Я устраивала истерики, когда социальные работники пытались нас разлучить. Один раз нас почти разлучили, но в основном никто не хотел брать глухого малыша. И он всегда был спокоен, когда я была рядом.
— Ты потрясающая, ты знаешь это? — Он обхватил ее лицо ладонями. — Сильная. Сексуальная. Красивая. Внутри и снаружи.
— Не надо, — сказала она, смущенная его похвалой. Она не была особенной. Это лишь вопрос времени, когда он это поймет.
— Это так, — мягко заметил он. — Но я согласен. — Он сел в маленькое кресло в углу и потянул за пояс ее халата. — Мы достаточно поговорили. — Он проложил дорожку из поцелуев по талии девушки и повернул ее лицом к перилам.
— Что ты делаешь? — задыхаясь, спросила Поппи.
— Я покажу тебе, что ты заставляешь меня чувствовать. Наклонись вперед, bella, — промурлыкал он в ухо девушке. — Обопрись на балюстраду. Не отпускай.
Несколько часов спустя Себастьяно внезапно проснулся. Единственным звуком в комнате было мягкое дыхание Поппи, лежавшей рядом. Он осторожно повернул голову, чтобы убедиться, что она спит. Так и было. Ее мягкие изгибы прижимались к его боку, ее губы опухли от поцелуев, ее шелковистые волосы рассыпались по подушке.
В этот раз их занятия любовью были другими: менее интенсивные, но более мощные. Если такое вообще возможно.
Он поправил одеяло над ее плечом, и она теснее прижалась к нему. Он улыбнулся и скользнул рукой по бедру девушки. Ее кожа казалась шелком под его грубой рукой. Она вздохнула во сне, согрев дыханием его грудь. Он смотрел, как она просыпается, покрывая поцелуями брови, щеки, ямочку у рта. Она была так отзывчива на его прикосновения, что он уже мог представить, как она поворачивается к нему, прижимается к его телу и стонет от его ласк.
Боже, предполагалось, что это будет последняя ночь. Не то чтобы они это оговаривали. Но он так полагал. А теперь, если быть честным до конца, он хотел большего. Вот она — ирония судьбы.
