Мастер иллюзий - [26]

В полном молчании мы проехали около пятидесяти километров. За окном сначала  проплывали городские дома, затем мелькали деревья и проносились деревеньки.

Все это время легкий запах восточных благовоний витал в воздухе, Борис, не  отрываясь, смотрел на дорогу, а знаменитый автор кармических теорий не подавал  ни малейших признаков жизни. Он ни разу даже не шевельнул пальцем, можете мне  поверить – я следила за ним очень внимательно. Мы свернули с шоссе, проехали по  узкой улице маленького подмосковного городка и остановились у дверей аккуратного  трехэтажного дома, который стоял на отшибе, прямо у реки.

– Приехали, – сообщил порядочный гад. – Выходим.

Козаков открыл глаза.

– Оставьте ваши вещи здесь, Анжелика. Борис отнесет их в вашу комнату, –  распорядился мистик. После этого вышел из машины и двинулся к свеженькому,  недавно покрашенному крыльцу.

Возможно, автору бестселлеров было многое известно об устройстве этого мира, но  он не увидел или не захотел увидеть взгляда, который бросил на меня порядочный  гад. В этом взгляде была и обида, и злость, и пренебрежение. Женщина, рожденная  привлекать, могла бы улыбнуться Борису и одной улыбкой исправить эту оплошность  мистика, погруженного в самого себя, а может быть – в размышления о высоких  материях. Но мои улыбки не производят ни малейшего впечатления на мужчин, и это  одно из несомненных неудобств, которые доставляет женщине уродство. Как видите,  мне известны все мои слабые стороны. Я была бессильна бороться против неприязни  Бориса, а потому не стала терять времени даром, а просто встала и пошла за  Козаковым. Он поднялся по ступеням, выкрашенным светло-коричневой краской,  открыл дверь и приветливо кивнул немолодому охраннику у входа. Тот же, увидев  Козакова, бросился впереди него со всех ног с радостным криком:

– Прибыли! Прибыли!

А мистик медленно пошел по узкому коридору. Наверняка его давным-давно ждали, но  для знаменитого автора кармических теорий это не было поводом для спешки. Он  двигался плавно и спокойно, однако вместе с тем его гибкое тело источало такую  таинственную силу, которая была видна даже мне, а ведь меня сполна наделили способностью  не поддаваться фантазиям.

Козаков открыл дверь в самом конце коридора и вошел в просторную комнату, где  уже собрались участники семинара. Их было человек семьдесят, они сидели и лежали  прямо на полу – на ковриках, пледах и подушках. В распахнутые окна через край лилось  лето, и когда Козаков открыл дверь и прошел внутрь, в комнате сделалось очень  тихо. Он встал на небольшом возвышении и скрестил руки на груди, внимательно  изучая зал. Мне он не дал никаких указаний относительно того, в чем заключалась  моя задача, а потому я просто прошла за ним следом и села на пол в самом конце  зала.

Знаменитый автор бестселлеров стоял перед нами – загорелый и очень красивый. Его  тело по-прежнему казалось спокойным и расслабленным, но я могла бы поклясться, что  в любую секунду мистик был готов к прыжку в неизвестность.

Некоторое время он просто изучал зал, и под его взглядом стало так тихо, что  было слышно, как за окном поют птицы и проносятся мимо машины на удаленном шоссе.

– Я рад вас здесь видеть сегодня, – безо всяких приветствий начал мистик. Его  голос был глубоким и бархатным, он хранил от непогоды и обещал нечто такое, чему  невозможно противиться.

– Я рад, что вы захотели провести эту часть своей жизни со мной. Вот только… –  он немного помедлил, выдерживая паузу. – Вот только не уверен, что смогу вас чем-то  удивить. Я всего лишь такой же человек, как и вы.

С этими словами Козаков стал не спеша расстегивать ворот своей светлой рубашки.  Он снял ее и аккуратно развесил на стуле, который стоял здесь же, на возвышении.  Он сел на стул, развязал ботинки и разулся. Затем Козаков снял джинсы, причем  под ними оказались красные трусы длиной едва ли не до колен, разрисованные  нелепыми желтыми цветами. Он снял и их, после чего неторопливо и очень внимательно  разложил свою одежду на стуле.

Через какую-то пару минут после начала семинара знаменитый автор кармических  теорий стоял на своем возвышении совершенно голым, и в его загорелом теле не  было ни малейшего изъяна.

– Как видите, я такой же человек, как и все остальные. Так что мне совершенно  нечем вас удивить. Я не могу сказать ничего такого, чего вы не знали бы. И не  могу сделать ничего такого, чего не можете сделать вы.

После этого он развел руками и растерянно улыбнулся, а по залу пронесся  восторженный вздох. Мне случалось принимать участие в скандальной избирательной  компании политика с криминальным прошлым, и я никогда не стыдилась этой работы.  Я сто восемнадцать раз стояла за камерами во время прямого телеэфира, делала  официальные заявления от имени известного предпринимателя, и ни один мускул не  дрогнул на моем лице. Я собственноручно накладывала резиновые жгуты ведущему  популярной передачи после неудачной попытки перерезать вены, и меня не тошнило при  виде крови. Я громче всех смеялась над Маркизой Ангелов, и за все десять лет  учебы в школе никто не видел моих слез.