Мастер-Девил - [140]

Я, неслышно ступая, вышла в коридор.

— И где ты был? — тихо и насколько могла спокойно поинтересовалась я, включая свет.

Кейн сидел на полу прямо около двери, прислонившись к стене и обхватив голову руками. На первый взгляд он был протрезвевшим, абсолютно потерянным и в полном ступоре.

Правда, ступор длился всего пару секунд. Кейн поднял голову и с неверием уставился на меня. На его лице последовательно сменяли друг друга эмоции — недоверие, облегчение, радость, ярость. Он плавным движением перетек в вертикальное положение.

— А почему ты здесь? — вкрадчивым шепотом поинтересовался он.

В моей сумочке зазвонил телефон, я не стала обращать на него внимания. Сейчас меня значительно больше интересовало, какого черта Мастер предъявляет мне претензии о том, что я дома.

— А где мне еще быть? — я повысила голос, уже не пытаясь сохранять спокойствие. — Это ты где-то шляешься!

— Я шляюсь? — он тоже перестал сдерживаться, правда, пока не орал. — Я разыскиваю тебя по всей школе, а ты все это время сидела здесь?!

— Предполагается, что это и мой дом тоже, — парировала я. Мой телефон перестал надрываться, зато проснулся мобильник Кейна. — Я развлеклась на балу и пошла спокойненько к себе домой. А вот ты вроде бы остался здесь, но я почему-то встречаю тебя в баре в очень теплой компании!

— Это я был в теплой компании? — взвился Кейн. — Я весь вечер один надирался в баре, потому что стоило мне выйти в танцзал, как я натыкался на тебя в объятиях очередного ублюдка! Сколько их было сегодня? Пять? Десять?

Я не выдержала и залепила ему пощечину, сама испугавшись того, что сделала, и заработала ушиб руки. Но необходимый эффект был достигнут. Мы оба перестали кричать и молча уставились друг на друга.

Теперь орали оба наших телефона. Я нарушила молчание первой, сказав уже более спокойно:

— Так где ты был на самом деле?

Ой, неправильный вопрос. Сейчас мы пойдем по второму кругу. Точно, так и произошло.

— Искал тебя по всей школе, — тоже слегка успокоившись, ответил Кейн, держась рукой за щеку, на которой остался отпечаток моей ладони.

— А какого хрена ты искал меня по всей школе, если мог просто прийти домой? И, кстати, мы все еще не выяснили, откуда у тебя там взялись подружки?

— Да потому, что мне сказали, что ты ушла к Паттерсу, — опять сорвался он. — Что я должен был подумать? Ты весь вечер вела себя так, что всем казалось, будто ты меня бросила!

— Да с чего ты это взял? — тоже заорала я.

— Я видел, как ты прижимаешься ко всем этим подонкам, лапающим твою голую задницу!

— Это они меня прижимали к себе, придурок! Ты видишь разницу? И вообще, почему я должна была уходить к кому-то? К тому же Паттерсу?

— Да потому что ты ненавидишь меня! — Кейн стукнул кулаком по косяку двери.

— Ненавижу тебя?! Я люблю тебя! — выпалила я, не осознавая, что делаю. — А вот тебе на меня наплевать, раз ты целовался с той сучкой!

— Я тоже люблю тебя, — рявкнул он в ответ и осекся.

Я тоже замолчала, пытаясь осознать только что сказанное им и мной.

— Что? — одновременно спросили мы друг друга.

Я еще раз открыла рот, потом закрыла, жестом показывая Кейну, что жду ответа от него.

— Я люблю тебя, — тихо повторил он. — Я и напился оттого, что не мог видеть, как по твоему телу шарят чужие руки.

— А та девица? — все еще не до конца осознавая сказанное, спросила я. Он меня любит?!

— А та девица села мне на колени перед твоим появлением, — ответил Кейн, тоже все еще ошарашенный. — Я как раз отцеплял ее от себя. А теперь повтори, пожалуйста, свои слова. Я не ослышался? Ты меня что?

— Я люблю тебя, — повторила я. — Я уже вечность люблю тебя, практически с нашей первой встречи.

Мы неосознанно потянулись вперед, не сводя взгляда друг с друга. Не знаю, что он разглядел в моих глазах, но я видела, как в сапфировом сиянии зажглась новая искорка. Необычная, непривычная, она разгоралась в слепящее пламя, поглотившее меня целиком. Наши губы встретились, я автоматически прикрыла глаза, но все равно купалась в этом обжигающем огне. „Он любит меня“, — эти слова танцевали в моей голове, затмив собой весь окружающий мир. Все опасения, тревоги и мрачные предчувствия растворились, исчезли, уплыли, сметенные мощной волной любви.

Он любит меня…

Мы целовались словно впервые, осторожно пробуя на вкус губы любимого (да, любимого!), неуверенно лаская языки друг друга. Руки Кейна неловко проползли по моей талии, поднимаясь по моей обнаженной спине, прижимая меня к нему. Одна рука добралась до пуговиц на воротнике моего платья, начиная дрожащими пальцами расстегивать их. Я потихоньку вытаскивала рубашку из-за пояса его брюк. Поцелуй перерастал в уверенный, страстный, словно мы понемногу осознавали, что с нами происходит и отдавались этому чувству…

Бум-м-м! За спиной Кейна раздался треск и грохот. Он среагировал почти мгновенно, разворачиваясь и одновременно задвигая меня за спину. Расстегнутое платье немедленно попыталось свалиться к моим ногам, я еле успела придержать его на груди.

— Какого черта! — прорычал Кейн.

Осторожно выглянув из-за него, я узрела потрясающую картину — высаженную дверь, тоскливо поскрипывающую на одной петле, развороченный косяк, а также дорогих и любимых друзей, так некстати ввалившихся к нам и прервавших нас на самом интересном месте.