Мастер Баллантрэ - [12]

Я уж совсем собрался уходить, а она все еще не переставала ругаться, так что я под градом ругательств, словно собака под дождем палочных ударов, вынужден был дойти до того места, где стояла моя лошадь.

Даже тогда, когда я садился уже на лошадь и собирался отправиться в путь, Джесси все еще не могла успокоиться и, высунувшись из окна, посылала мне вслед ругательства, в то время как вышедшие из харчевни торговцы осыпали меня насмешками. Один из них натравил на меня злую, но небольшую собаку, и та укусила меня за ногу.

Это был для меня хороший урок избегать в будущем дурного общества, хотя в том, что я попал в это общество, в этот раз я вовсе не был виноват. Страдая от боли в ноге и в самом дурном расположении духа, я отправился домой.

Когда я вернулся домой, мистер Генри был в своем рабочем кабинете. Казалось, будто он очень занят делами, но по выражению его лица я тотчас убедился, что мысли его были заняты вовсе не работой, и что он был встревожен.

— Хорошо, что вы вернулись, — сказал он мне, когда я вошел к нему, и тотчас спросил меня, как Джесси приняла меня.

Я рассказал ему обо всем, что произошло, и сказал, что, по моему мнению, Джесси дерзкая и неблагодарная женщина, не застуживающая, чтобы о ней заботились.

— Да, Джесси относится ко мне крайне недружелюбно, — сказал мистер Генри, — да и, говоря откровенно, мистер Маккеллар, я не могу похвастаться тем, что у меня много друзей. А Джесси имеет основание питать ненависть к нашему семейству. Я не могу скрывать то, что знает весь свет: один из членов нашей семьи обманул ее. — Это было в первый раз, когда он вскользь намекнул о поведении своего брата; намек этот, по-видимому, невольно сорвался у него с языка, потому что он тотчас прибавил: — Забудьте о том, что я сказал, пусть это останется между нами. Мне не хотелось бы, чтобы об этом говорили, так как это будет неприятно миссис Генри… и моему отцу.

При этих словах он покраснел так же сильно, как в ту минуту, когда он дал мне поручение.

— Мистер Генри, позвольте мне дать вам добрый совет, — сказал я. — Не давайте денег этой женщине. Ну, согласитесь сами, надолго ли ей хватит вашей пенсии? Такого рода женщины, как она, не знают цены деньгам. Она протранжирит все, что вы ей прислали, в один день. И вы воображаете, что она будет вам благодарна? Вовсе нет. Вы благодарности от нее никогда не добьетесь. Ваша щедрость не приведет ни к каким результатам, за исключением разве того, что ваших посланных будут травить собаками, и те будут кусать им ноги.

Мистер Генри улыбнулся.

— Мне чрезвычайно жаль, что вас укусила собака, — сказал он тоном искреннего сожаления.

— Имейте в виду, что то, что я говорю вам, сущая правда, — сказал я, — я сам был свидетелем, что это за безнравственная, скверная женщина. Сначала, когда я увидел ее, она также показалась мне жалкой, но когда я понял, что это за личность, я почувствовал к ней отвращение.

— Она, безусловно, падшая женщина, — сказал мистер Генри, — а так как мне известно, что виною ее первого падения был член нашей семьи, то я считаю своей обязанностью ей помочь. Хотя я мало говорю о своем семействе, я все-таки забочусь о его репутации.

Сказав это, он замолчал. Это был первый интимный разговор, который мы с ним вели.

В тот же день после обеда я имел случай убедиться в том, что отцу мистера Генри отлично известна любовная интрига сына с Джесси Броун, и что если мистер Генри секретничал, так только из-за своей жены.

— Вы исполнили сегодня весьма неприятное поручение, — сказал милорд, обращаясь ко мне, когда я вошел к нему, — и я считаю долгом поблагодарить вас за вашу любезность, тем более, что исполнение подобных поручений отнюдь не входит в число ваших обязанностей. В то же время я обязан предупредить вас, в случае, если мистер Генри этого не сделал, что мне крайне желательно, чтобы моя невестка не узнала об этом ни слова. Разочароваться в своем мнении о живых неприятно, а знать, что честь покойного чем-нибудь запятнана, вдвойне неприятно.

Слова милорда возбудили в душе моей гнев. Я готов был сказать ему в лицо, как дурно он поступает, что старается поддерживать в миссис Генри фальшивое убеждение в непорочности ее бывшего идола. С этой минуты я ясно понял, какого рода отношения существовали между миссис Генри и ее мужем и кто был дорог ее сердцу.

Написать рассказ о виденных или слышанных мною событиях я могу, но в точности передать все мелочи семейной жизни, передать интонации голосов, выражение взглядов и малейшие движения души мистера Генри и его супруги не берусь, так же как не могу на какой-нибудь страничке ясно изложить все малейшие подробности восемнадцатимесячной совместной жизни двух супругов. Могу сказать, что в том, и в этом супружестве не было согласия, виновата была миссис Генри. Она воображала, что, выйдя замуж за мистера Генри, совершила удивительный подвиг, и играла роль какой-то мученицы. К сожалению, в этой совершенно неправильной мысли милорд поддерживал ее. Она считала за особенное достоинство со своей стороны, что она, будучи замужем за мистером Генри, все еще питала любовь к его покойному брату, и хвасталась своим постоянством.